– Нормально среагируют. Пристрелят на хрен. Только не дождешься. Я не это имел в виду, а душ.
– А что душ? Я проснулся, глядь, а аккумуляторы в "Оспах" на нуле, ну и смотался по-быстрому… А в душ уж попутно, пока системы заряжались. Полчаса времени всего. И учти, завтракать я там не остался, хоть меня и уговаривал Кондратий жалобным голоском Катюшиным. Икрой красной искушал, но устоял я, не поддался. С собой взял. На твоем месте я бы не ворчал, а благодарность объявил, за инициативность и моральную устойчивость. Я ведь мог и домой сбегать за это время на пару дней или недель. Сказал бы там, что ты тут решил задержаться, а я тебе мешал сосредоточиться. Но я ведь не козел, какой-нибудь, чтобы так тебе нагадить. Вернее Катюше, так что ты по любому не прав. Извиняйся, иначе сожру икру в одну харю.
– Что за сленг, Серега?– поморщился Михаил и, цапнув бутерброд с маслом и красной икрой, принялся его жевать, запивая кофе.
– Вот так всегда. Критика неконструктивная в ответ и полное игнорирование служебного рвения. Хреновый ты начальник, Миха. Тебе никто про это еще не говорил?
– Говорил и не один раз,– кивнул Михаил.
– Кто этот умница?– обрадовался Сергей.
– Ты. Задолбал своей критикой уже лет десять. С этой минуты ты командир этой лоханки и чтобы не отвертелся, получи погоны,– Михаил фыркнул и на плечах у Сергея засветились серебром и золотом генеральские погоны. А у него самого появились невзрачные – рядового танкиста.
– Вот ты как значит?– растерялся от такого подарка Сергей.– Сидишь тогда почему, рядовой, в присутствии хрен знает кого тут по чину?
– Генерала-фельдмаршала,– подсказал Михаил.
– Вот, вот.
– Потому что в танке, как и в бане, субординация ограничивается. Щелкать каблуками и вытягиваться "смирно" не принято. Остается только обращение, герр Генерал-фельдмаршал.
– Эх, блин! Жалко, что как в бане. А кресты где мои? Что это за Генерал-фельдмаршал без крестов?
– Прав… Виноват, исправлюсь,– Михаил щелкнул пальцами, и десяток крестов усеяли грудь и шею Сергея.
– Переборщил как обычно,– Сергей пощупал кресты и половину из них убрал, щелкнув, так же как и Михаил, пальцами.– Теперь в самый раз. Скромность украшает. Вперед за пульт, рядовой. Пора выдвигаться. Время уже восемь часов, светает. Немцы сейчас повалят сплошным потоком, не протолкаться будет.
– На нашей-то телеге? Обижаете, герр Генерал-фельдмаршал,– Михаил прыгнул на место механика-водителя и включил двигатель.– Погнали,– танк выпрыгнул из леса на расчищенную трассу, пока еще не заполненную транспортом и рванул в сторону Рузы. Скорость развил при этом такую, что через пять километров догнал дорожный КВ с ножом бульдозерным и обошел его, не снижая скорости. Врезавшись при этом в снежный наст, нанесенный за ночь, он скрылся из виду в снежном облаке, оставляя за собой широкую траншею и облегчая суровые будни немецких дорожных танкистов. КВ ревел, выворачивая