– Нет, не занято. – я отвечаю и он садится рядом.
Что-то кликает. Пока самолет несёт нас над северной тайгой, мы говорим 3 часа без остановки.
Просыпаюсь в 5 утра и выхожу в заснеженную ночь. В абсолютной тишине над моей головой танцует северное сияние. На улице так тихо, что я слышу, как пульсирует в висках. Которую ночь подряд я не сплю? Не уверена. Утром мне идти на работу, в которой я больше не вижу смысла, говорить с людьми, с которыми говорить не хочу. Человек, которого я люблю, отдаляется со скоростью света, а в моей голове бардак и похмельная боль. Мороз больно щиплет за щёки и возвращает меня в дом. Почему всё так запутано, что я здесь делаю, где анальгин.
Сколько себя помню, меня преследует один и тот же кошмарный сон. Кто-то большой и страшный гонится за мной и хочет убить. Я бегу что есть сил, но понимаю, что бежать не могу, что на самом деле еле двигаюсь, а монстр тем временем всё ближе и ближе. Кошмары прекратились, когда я встретила его в аэропорту 2 года назад. Он никогда не спрашивал про кошмары, но когда я вздрагивала и просыпалась посреди ночи, просто прижимал к себе ближе, накрывал тяжелым, большим одеялом, и тихо шептал на ушко «всё хорошо, малыш, я с тобой.» Мне казалось, я встретила мужчину, рядом с которым ощущала себя как дома.
Я улетела в Киев в декабре, навестить родителей, моё ежегодное путешествие. Поменяла билет и вернулась к нему раньше, соскучилась страшно. Но что-то изменилось. Физически он был со мной, но его мысли были где-то далеко. Я знала, что она его лучшая подруга, знала, что они были близки. Я никогда не становилась между их особым контактом, доверяла ему, и оставляла место для его дружбы. Но по возвращению вдруг почувствовала, что из двоих нас стало трое. Что его дружба встала на первое место в ущерб нашим отношениям и времяпровождению. Я закрывала глаза, заглушала сомнения, перестала спать, стала нервной, дёрганой, подавленной. Он твердил, что я должна ему верить, что всё хорошо, что я с ним в безопасности.
Я всё ещё пытаюсь забыть, насколько ненужной и второстепенной я себя с ним чувствовала. Всё ещё вижу их испуганные глаза, когда я приехала поздно вечером без звонка пожелать ему спокойной ночи, всё ещё звенит в ушах его «Кейт, это не то, о чём ты думаешь.» Знаю, что есть настоящая дружба, ради которой можно пожертвовать многим. Но пазлы здесь не совсем сходились. Они были приятелями. И её нужда в его поддержке и общении резко возросла с появлением меня в его жизни, и резко исчезла после того, как я ушла. Я не видела дружбы здесь.
Он потерял двух любимых женщин одновременно. Долго пытался вернуть меня обратно. Но как я могла вернуться обратно к тому, кто перевернул всю мою жизнь вверх дном. Внутри так всё жгло и болело, что, казалось, я вот-вот сойду с ума. «Это твоя вина», говорил он. «Ты должна вернуться.»
Я не могла к нему вернуться, не могла просто сделать вид, что ничего не произошло, не могла забыть, понять, в чём