Не бог, но Зодиак. Ксен Шаминье

не было уже два дня. Еду привозили именно тогда, когда Чарли спала. «Они специально?» – думала она, когда обнаруживала поднос с завтраком, обедом, ужином рядом с собой. Затем пациентка садилась на кровати, подкладывала подушку под спину и начинала есть. После она переводила взгляд на стену или ложилась на спину и смотрела на потолок. Раньше Чарли мечтала о покое, времени подумать, но теперь, когда оно у неё появилось, его оказалось слишком много. Да и если раньше самым грустным, что только можно было представить, была плохая оценка, то теперь каждая мысль была мрачнее другой. Девушка упорно старалась удержать в памяти светлые воспоминания, цеплялась за них, но после каждого пробуждения их оставалось всё меньше и меньше. Их будто выкачивали. Чарли могла бы догадаться, но вера в доброту врачей и клятву Гиппократа ослепляла её. Даже при свойственной ей разумности, она не могла допустить, что люди, окружавшие её, были не теми, за кого себя выдавали.

      Обычно она так думала про предателей, друзей-в-хорошую-погоду или лицемеров, но ни разу в жизни Чарли не предполагала, что человек может оказаться не человеком. На уровне фантастики такое было обыденным, однако реальность не книга, в ней нет магии. Тот, кто создал всё, явно рассуждал несколько иначе, нежели простой человек. С одной стороны, это было интересно и увлекательно, с другой – опасно и непредсказуемо.

      Однажды на уроке философии Чарли и её одноклассники обсуждали устройство мироздания. В итоге они пришли к выводу, что «автор всего» точно не дружит с головой. На каждой «странице» был новый поворот, который невозможно было предугадать. Эти повороты складывались в абзацы, а те – в главы. Иногда они переплетались между собой, образуя новые истории, как части одной большой книги.

      Так и сейчас. Лежа на спине и смотря в потолок, Чарли собирала у себя в голове части себя. Она перебирала воспоминания вновь и вновь, старалась дополнить их, расширить, цеплялась за каждый миг. Упустить хоть что-то значило потерять часть себя. В обычное время у девушки было множество вариантов выбора, но в этот раз их было два: позволить себе впасть в тяжелую депрессию или бороться до конца, заставляя себя ежеминутно копошиться в прошлом.

      В очередной раз прокручивая в голове воспоминания, она не заметила, как дверь в палату открылась. На пороге стояла мама Чарли, а позади неё – двое санитаров. Не сразу поняв, что произошло, девушка смотрела на посетителей невидящим взглядом. Затем она взяла себя в руки и неуверенно спросила:

      – Мама?

      Ответа не последовало. Трое людей так и стояли у открытой двери, не сдвинувшись с места.

      – Мама, это ты? Но я думала… то есть, мне сказали, что… что ты… умерла…

      Чарли села на кровати и потянулась к капельнице, чтобы вытащить шприц из руки. Внезапно раздался голос мамы:

      – Это она.

      Девушка удивленно посмотрела на женщину, стоявшую на пороге.

      – Я не понимаю. Объясни.

      Ответа снова не было. Вместо этого к ней подошли два санитара и принялись отсоединять провода