Представившись командиру полка, младшие лейтенанты Берзин, Трусов, Самсонов и Пермяков были зачислены в первый стрелковый батальон, Уфимцев Василий и Кудряшов Иван во второй стрелковый батальон, Алексейцев Валерий и Горбунов Владимир в третий стрелковый батальон.
Новые сапоги, тонко поскрипывая яловой кожей, взбивали плёнку свежевыпавшего снега и вносили в душу Филимона радостное настроение, а твёрдый шаг его крепких ног нёс в воспоминания, – недавний торжественный марш по плацу училища в честь получения первого офицерского звания – младший лейтенант. Маленькие кубики в петлицах шинели грели душу Берзина и растворяли его в радужных мечтах. Филимон шёл на КП роты, в которую был направлен на должность командира стрелкового взвода после распределения в штабе полка.
– Приду в роту, получу взвод, буду строгим, но справедливым командиром, а иначе нельзя, – вышагивая по узкой тропе редкого берёзового колка к командному пункту роты, мыслил Филимон. – Солдаты они все люди разные, и по возрасту и по натуре, а коли я для них командир, то спуску давать не должен. Вот, ежели, к примеру, взвод побежит в атаку… – хмыкнул, – бегут с передовой, а в атаку идут. Так вот, ежели взвод пойдёт в атаку, все же по-разному бегают. Я могу быстро бежать и поведу взвод в атаку с криком «Ура», а который солдат старый, ежели ему лет так за тридцать… Как ему? Он быстро бежать не сможет, старый уже. Вот, как тут быть, спрашивается? Наказывать? Но он же не виноват, что уже старый и не может быстро бегать. И что… объявить ему выговор? Нет, тут как-то надо по-другому! А ежели я всех быстрее бегаю во взводе, это что ж… весь взвод наказывать надо? Какая-то неувязочка. Вот приду в роту, обязательно спрошу, как быть в таком случае… у ротного командира или комиссара. Лучше у комиссара. А, может быть, не спрашивать? Подумают, что я, прям, какой-то недотёпа. Нет, не буду спрашивать.
Неожиданно впереди справа послышался чёткий ритмичный скрип снега, как будто несколько человек шли след в след и под одну команду: «Раз, два, три! Раз, два, три!»
Отпрянув в сторону, метров на пять-шесть от тропы, Берзин залёг за берёзку, напряг зрение и слух.
Вскоре на тропу вышла группа в маскхалатах и с оружием в руках, у двух солдат, из молчаливо шествующей семёрки людей, были немецкие автоматы.
– Фашисты! – промелькнула мысль у младшего лейтенанта. – Диверсанты, идут в нападение на штаб дивизии. Срочно, срочно, надо срочно что-то предпринять! – лихорадочно думал он, не мог принять ни одного действенного решения. – Бежать, но снег… он выдаст меня, меня застрелят. Ждать! – принял решение, – а когда уйдут на значительное расстояние, бежать и сообщить!
Когда последний диверсант скрылся в ложбине, а то, что это диверсанты Берзин утвердился с первого взгляда, – в руках у них кроме ППШ было немецкое оружие, и шли молча, прислушиваясь к каждому звуку, младший лейтенант быстро