Девчата покидали территорию Дома отдыха без настроения, ссора, затеянная Коржаковой, испортила впечатление от вечера.
– Отдохнули… – приглаживая растрепанные волосы и недовольно поглядывая на Тамару, буркнула Фаина. – Устроила вечеринку – нечего сказать… Что ты все оглядываешься?
– Седельского ищу… – ответила Коржакова и внимательно осмотрелась по сторонам.
– Дался тебе этот Колька… Зачем он тебе? – поинтересовалась Зинаида.
– Должок отдать…
– Уймись, тебя в деревне за девчонку не считают… – укорила подругу Анастасия.
– Что вы ко мне привязались?.. – огрызнулась Тамара. – Бабка с утра до ночи воспитывает, учителя в школе – теперь вы! Что я такого сделала? Подумаешь – подралась с мальчишками… Ну и что, за дело досталось, чтоб не лезли, куда не след… Я за вас – в огонь и в воду, синяк вон на ноге посадила… – девушка подняла подол платья и показала одноклассницам свое боевое ранение.
На правой ноге девушки чуть выше колена красовался синяк размером с кулак – следствие драки с Седельским и Рыжаковым.
– Ничего себе! – ахнула Фаина. – Бабе Дуне что скажешь?
– Ничего.
– Больно?.. – поинтересовалась Зинаида. – Нужно лист подорожника приложить – мне бабушка советовала.
– Знаем мы твою бабку! Не зря ее знахаркой зовут, – одернув платье, произнесла Коржакова.
– Нечего сплетни разносить! – приструнила ее Анастасия.
– А это не сплетни… – возразила Тамара. – Я сама видела, как кузнец свою жену к ней на телеге привез, спрыгнул с воза и как закричит: «Спасай, Федосья! Помирает Клавдия, змея ужалила в руку…» Гляжу – а в телеге жена кузнеца лежит, лицо испариной покрылось, рука и губы посинели, опухли, думала, впрямь помирает… Баба Федосья выбежала из дома, пальцы к ее шее приложила и говорит: «Еле поспел ты… Если б чуть позже привез – ей бы уже никто не помог, а так – не переживай, выходим мы твою Клавдию, не голоси по живой, как по покойнице, не к добру это…» А потом увидела меня и давай со двора гнать, а я любопытная… За калитку выбежала и за куст калины спряталась. Вижу – бабка Федосья над Клавдией склонилась и безымянным пальцем вокруг укуса змеи круг чертит, а сама что-то тихонько нашептывает, потом плюнула трижды через левое плечо и пошла в дом, принесла бутылку с черной жидкостью и рану Клавдии ею намазала, а поверху льняной тряпицей повязала. Кликнула она кузнеца и говорит: «Я свое дело сделала, теперь пусть природа свою работу выполнит… Будь с ней рядом и наблюдай, если глаза до заката солнца не откроет – пошли за мной, а сейчас ступай, мне отдохнуть надо – стара я стала, силы уже не те…» С тем Иван и уехал, а о том, что дальше произошло, я от своей бабушки узнала. Она в тот вечер трижды к кузнецу наведывалась – все о здоровье Клавдии справлялась, так вот, моя бабушка рассказывала, что как только солнце стало садиться, Клавдии стало лучше, а ты говоришь – сплетни…
– И я