– Что будет с тобой? – волнуясь, спросила Юка.
– Я всё переживу, чтобы они со мной не сделали.
Мы подошли к корпусу. Я огляделась. Всё было как прежде. Мусор на асфальте, разбитая бутылка портвейна. Это казалось подозрительным.
– Давай, иди, – сказала я, сжимаю её руку. – Юка, я хочу пожелать тебе удачного полета. Я рада, что встретила тебя. Не забывай меня! – воскликнула я.
– Мэй, я не забуду! – Юка обняла меня. – Я много чего хочу сказать тебе, но не могу найти подходящих слов. Большое спасибо тебе, за то, что ты спасла меня. Я рада нашей встрече.
– Ты тоже спасла меня и мою серую жизнь. А теперь иди, – я напоследок крепко обняла Юку. – Иди же!
Она вышла на асфальт. Юка улыбалась сквозь слёзы.
– Мэй, никогда не сдавайся! А если сдашься, вспомни меня, я всегда буду рядом с тобой! – она смотрела на меня своим сияющим взглядом. – Мэй, я буду ждать тебя! – Юка остановилась возле двери и посмотрела на меня, взглядом, дарующим надежды. – Мы обязательно встретимся. Обещаю, – прошептали её губы.
– Встретимся, – сказала я. – Я буду помнить тебя! – крикнула я.
Юка исчезла. Я продолжала смотреть на дверь. Мне хотелось догнать её. Мои ноги будто рвались вперед. Я села на землю и закурила. Слёзы стекали по щекам. Дрожь в моём теле не унималась. Мне было и радостно и страшно.
– Теперь будь, что будет, – прошептала я, усмехаясь. – Надеюсь, что моя счастливая звезда ещё не погасла.
***
Краем глаза я заметила фигуру Серафима. Он стоял, прислонившись к шкафу. Я повернулась к нему и сказала:
– Я не услышала, как вы вошли.
Серафим улыбнулся. Сегодня он был весел и выглядел очень нарядно. Его яркая туника сияла разноцветной вышивкой, а зелёная мантия была аккуратно выглажена и вычищена.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – ответила я. – Знаете между добротой и глупостью очень тонкая грань, – сказала я, печально улыбнувшись. – Самоотверженно помогать людям – это доброта или глупость? – спросила я.
– Глупая доброта порождает умную жесткость, – ответил Серафим. – Ты слышала такое выражение?
Я отрицательно мотнула головой.
– Моя подруга сказал мне: «Ты всех защищаешь и оберегаешь. А кто защитит тебя?» – сказала я. – Этот вопрос довольно лёгкий, но он поставил меня в тупик. Хотя ответ на него был очень прост.
– Не занимай свою голову такими мыслями, – сказал Серафим и улыбнулся. – Мала ты ещё.
Я обиженно замолчала, отворачиваясь. Серафим успокаивающе погладил меня по голове.
– Вы сегодня нарядный, – сказала я, разглядывая его одежду.
– Сегодня праздник, – ответил Серафим. – Мы всей страной почитаем божество Язгу.
– Это та белая птица, что на картинах? – спросила я.
– Да. Эти картины современного художника. Картины – это его благодарность за исцеление. Кто-то считает, что они ужасны. Возмущаются и кричат, что художник