Серафима. Её родители сошли с ума в тот день и вскоре умерли. Сама Розалия находилась в госпитале. Серафим каждый день навещал её. Он надеялся, что она вспомнит его. Розалии нравилось общаться с ним. Серафим говорил, что она его невеста, и они давно знакомы, но Розалия не могла вспомнить этого. Однажды она сказала, что полюбила молодого врача. Серафим был подавлен. Для Розалии он больше не был любимым мужчиной. Тогда он решил вернуть ей память с помощью своих способностей. Эту идею он высказал в Ордене. Старший отверг эту идею и запретил совершать этого. Но некоторые члены Ордена поддержали Серафима. Было решено вернуть пострадавшим память. Серафим взял всю ответственность на себя. Он попросил Старшего в Ордене не вмешиваться и продолжать бездействовать. Жители Ирия также поддержали эту идею. Через полгода подготовки начался процесс по восстановлению памяти. Всё шло успешно, но все эти попытки привели к ещё одной трагедии. Кто-то из пострадавших перестал разговаривать и только мычал, будто превратился в древнего человека. Кто-то думал, что он оживший утопленник. Пациенты стали вести себя неадекватно. Розалия стала ненавидеть Серафима. Она считала его убийцей её детей, которых он зарезал и сжёг. Тогда была попытка исправить положение, но было поздно. Все пострадавшие скончались. Это стало роковым ударом для Серафима. У него пошатнулось здоровье и стали отказывать ноги, – грустно рассказывала Альба. – На этом всё не закончилось. Все те, кто пытался восстановить память пострадавшим, стали сами сходить с ума. Серафим начал думать, что он зверь и превратился в монстра. Он убил двух мужчин и одного ребёнка. Он перегрызал им горло зубами и пил их кровь. Серафима поймали и доставили в это святилище. Здесь балий провел курс лечения. Серафим пришел в норму. Балий предупредил его, что он не должен прекращать лечение, иначе его болезнь проявиться с новой силой. Балий предложил Серафиму остаться в святилище и стать его учеником. Святилище имеет особую энергетику и благоприятно действует на больных. Серафиму в этих стенах становилось легче, – Альба вздохнула. – Об всём этом мне рассказала моя бабушка. Она работала в госпитале, где лежала Розалия. Сам Серафим никогда никому не рассказывает об этом. Я бы не только никому не рассказывала, но и вспоминать о таком не хотела. Я думаю, что он никогда не забывает о тех людях, которых убил. Однажды я увидела, как он блювал и шептал что-то про кровь.
По моему телу пробежали мурашки. От приступа тошноты, я прикрыла рот рукой. Я попыталась представить Серафима в обличии зверя и сказала:
– Не могу представить его таким.
«А какой была ты?» – пронеслось у меня в голове. Я опустила взгляд. Какой я была раньше? Это до сих пор остается загадкой, спрятанной в моей голове.
– Значит, ты мечтаешь быть ученым? – невзначай спросила я.
– Да, – ответила Альба, её глаза вновь засияли. – Я хочу исследовать агний и когда-нибудь спуститься в недра Металлической пещеры…
Альба
