Единственное, что удалось выпытать от Грандека, так это то, что я была вовсе не единственной постоялицей «Коффина», с кем захотел побеседовать комиссар. Это меня немного успокоило, не скрою. Следуя за Грандеком на четвёртый этаж, где для Витгена и его ребят выделили один из кабинетов, я размышляла на ходу, пытаясь понять, чего же мне ждать от грядущей беседы. Промелькнула мысль, что комиссар нарочно вызвал нас в такую рань – стремился успеть до завтрака, когда все постояльцы третьего этажа соберутся вместе внизу в столовой. А уж там-то, можно не сомневаться, этот возмутительный визит полиции станет главной темой для пересудов. Витген торопился поговорить с каждым из нас до того, как причины его приезда станут известны всему отелю. Стало быть, думал застать кого-то врасплох? Чтобы кто-то не успел подготовиться, не успел придумать правдоподобную ложь, не успел ввести в заблуждение своих соседей по этажу? Умно, умно.
Вот только на месте убийцы – а в том, что произошло убийство я уже не сомневалась – я бы давным-давно просчитала все возможные пути отступления, и к разговору с господином комиссаром была бы готова. Я бы сохраняла похвальное хладнокровие – вот, как сейчас, к примеру, и, вежливой улыбкой поблагодарив Грандека за открытую передо мной дверь, вошла бы в кабинет как ни в чём не бывало, и посмотрела бы на комиссара как на старшего брата или на дорогого дядюшку, но уж точно не как на человека, в одночасье способного разрушить всю мою жизнь.
И Витгена, похоже, моя полнейшая невозмутимость слегка озадачила. Что ж, и он меня слегка озадачил – вблизи он оказался ещё меньше похож на швейцарца, чем издали. Как я уже говорила, он был высоким и довольно худым, эта худоба казалась почти болезненной. Из-за острых скул щёки казались впалыми, а подбородок – слишком узким. Вчера я заприметила у него роскошные чёрные усы, а сегодня выяснилось, что и сам он был на удивление черноволос, да ещё и черноглаз. При таких острых чертах лица он куда больше походил на турка, чем на швейцарца. Вот так диво!
При моём появлении он встал, оказавшись выше меня ростом на две головы, и отрекомендовался:
– Бертольд Витген, полиция Берна. Извольте присесть, разговор нам предстоит долгий и малоприятный.
Начало многообещающее. Но, несмотря на не слишком приветливый тон, правила приличия комиссар соблюдал, и подал мне стул, чтобы я смогла усесться напротив небольшого письменного стола. Профессиональный взгляд Жозефины отметил, лакированное красное дерево и изысканную позолоченную инкрустацию в стиле чиппендейл
[13]
. Ещё один плюсик мсье Шустеру за хороший вкус. В моём кабинете, в Лионе, стоял похожий стол, но он был чуть пошире, с выемками под чернильницу. Здесь же на месте чернильницы стояли небольшие настольные часы,