– А ну молчать! – прикрикнул на них дед. – Сейчас сам поем, потом вас покормлю.
Животным эта идея не понравилась, и они стали мяукать ещё сильнее. Во дворе залаяла собака. Дед вздохнул, отложил папиросы, достал из шкафа пакет с кошачьим кормом и насыпал его в миску. Громко хрустя, коты принялись поглощать корм. Тузик залаял снова. Дед вернулся на кухню, залез в морозилку, взял пару костей, вышел во двор и кинул их псу.
«Ну а теперь и мне пора поесть», – произнёс дед Витя, глядя на то, как собака, прижав лапой к земле куриную кость, жадно её грызёт.
Борщ в кастрюле аппетитно забулькал. Виктор Иванович взял в руки полотенце, аккуратно снял кастрюлю с плиты и поставил её на стол. Зачерпнув половником густой, ароматный, дымящийся суп, налил его в железную миску. Подтаявшее сало нарезал маленькими кусочками, добавил добрую ложку сметаны в борщ и, удобно устроившись на сундуке, принялся обедать. Настроение было хорошее, аппетит тоже, а организм, набравшись сил после сна, жадно поглощал пищу.
Внезапно во дворе Тузик зашёлся истошным лаем. Дед Витя как раз прикончил суп и выглянул в окно. Возле калитки стоял в нерешительности и улыбался Николай Степанович. Ионов отвернулся и принялся доедать сало вприкуску с оставшимся куском хлеба. Берестов за окном стоял и ждал. Поняв, что хозяин дома на него никак не реагирует, принялся истошно кричать:
– Виктор Иванович! Виктор Иванович!
Дед вытер руки о полотенце и, поняв, что назойливый сосед так просто не отстанет, нехотя встал и вышел на крыльцо.
– Чего тебе? – спросил Ионов.
– Папироской не угостишь, Виктор Иванович?
– Ты же сказал, что бабка твоя за сигаретами сходит?
– Так она только-только ушла. А до города, сам знаешь, путь не близкий, а курить хочется.
– Ну ладно, иди сюда, угощу, – произнёс дед Витя, проявив доброту, что было для него не очень свойственно: видимо, сказался недавний приём пищи.
Берестов сделал два шага по направлению к крыльцу, а потом замер в нерешительности, глядя на собаку.
– А не укусит? – боязливо спросил Николай Степанович.
– Нет, – ответил дед, усаживаясь на ступеньку крыльца, – цепь не достанет.
Берестов, косясь на собаку, аккуратно принялся пересекать двор. Тузик запрыгнул на крышу будки, громко громыхнув цепью, и занял наблюдательную позу. В мечтах пса периодически мелькали картины, как он кусает Николая Степановича за жирную ногу, а тот громко и истошно визжит. Нет, Тузик не был злым псом, просто ему, как и любой другой деревенской собаке, требовалось время от времени кого-нибудь кусать. Кандидатура