─ Где Каори? ─ прервал я затянувшееся молчание Изамы.
─ Дело в том, что полиция сообщила Этсуко что ты попал в больницу, и есть все основания полагать что это произошло вследствие действий Каори. Этсуко не составило труда понять, что Каори собиралась убить тебя. Еще до того, как врачи сообщили что ты начал принимать силу в больницу прибыло десять сильнейших владеющих клана Райдзин, а с ними еще сорок тяжеловооруженных наемников, у которых был приказ охранять тебя и не допускать к тебе Каори. Так что она всё время, что ты пробыл в коме, жила в машине около входа в больницу. Этсуко попыталась узнать у нас что произошло, но я и Каори решили ничего не сообщать ни ей, ни полиции. Твоя бабушка, уверовав в то что тебя хотели убить, дважды в порыве гнева нападала на Каори с использованием своего дара, оба раза мне удалось пресечь эти нападения, и мы всё-таки смогли договориться о том, что я могу находиться в палате и внутри больницы, Каори же запрещено заходить в больницу, если она попробует проникнуть внутрь наемники и члены клана имеют приказ уничтожить мою дочь. ─ Какие страсти кипят, и это еще до того, как им сообщили что я стал владеющим, приятно что и как пустой я все-таки не безразличен по крайней мере бабушке. Отцу же я не поверю никогда.
─ Позови бабушку, ─ мой голос был слаб, но дед услышал и быстро исполнил мою просьбу.
Услышав мою просьбу привести Каори, Этсуко сперва стала возражать и требовать, чтобы я рассказал что случилось, но я отказался, сославшись на то что это внутреннее дело рода. Увидев, что я непреклонен, она согласилась, но при этом сообщила деду что около входа в палату будет семь владеющих и двадцать наемников, готовых в любой момент на захват или уничтожение любого, кто осмелится причинить вред её внуку.
И вот, подталкиваемая бабушкой, зашла Каори, она была своей тенью, в волосах проглядывалась ранее отсутствующая седина, темные круги под глазами говорили о том, что она очень мало спит. Она молчала, смотря на меня виноватыми глазами, в которых отражалась ненависть, но не ко мне, а к себе самой. Изама и Этсуко тактично вышли, понимая, что нам надо побыть наедине, бабушка перед тем как выйти угрожающе посмотрев на Каори сообщила чтобы та не смела мне навредить. Я чувствовал сильную слабость, но всё-таки смог встать и подойти к Каори, она зажалась в углу, боязливо посматривая на меня.
─ Мама, ─ я обнял её, я не винил её, всё-таки она тогда одумалась. В моем сердце всегда будет для нее место.
Каори разрыдалась, и подхватив на руки села на кровать, усадив меня на свои колени. Сказано было много, а еще больше не сказано, но главное, что я понял – я её сын и никто иной.
Через четыре дня меня выписали из больницы и сразу же отвезли на заседание суда. Бабушка не поверила в несчастный