– Это я виновата, я допустила ошибку, – Марша разрыдалась, – от меня одни беды.
– Да нет, деточка, от своей судьбы не уйдешь. Уж сколько кому отмерено.
– Ну, вы что, он же молодой совсем, тридцати нет!
– Ничего, подлечат, будет, как новенький, хватит шмыгать. На вот салфетку. Настоящая девушка всегда без носового платка.
– Да я сумку там оставила, не до нее было.
Марша с водителем поспешили в приемную. Врач оказался занят, и они долго ждали, когда он уделит им внимание.
– Круглов Антон Григорьевич, 1962 года рождения, сердечный приступ. Увезли в кардиологию. Покоя нет от вашего Круглова, телефон оборвали. Идите, возьмите в раздевалке халат, вот пропуск.
– Ты уж давай сама, – засмущался водитель, – я тут останусь. Буду ждать, пока не выйдешь, домой тебя отвезу.
– Спасибо вам!
Марша на законных основаниях поднялась в кардиологию. Постучалась в ординаторскую. На вопрос, кто она? ответила строго: «Сотрудница, архитектор. Родным пока не сказали, боимся волновать жену и дочку, – для солидности и чтобы исключить двусмысленность ситуации, добавила, – на заседании Обкома плохо стало, когда доклад читал».
Врач взял ее под локоть и провел по коридору.
– Сердечный приступ сняли. Молодой организм, но это первый сигнал. Сказалось переутомление и недосыпание. Все на фоне стресса и кофе, давление поднялось. Ну и дальше, по списку…
Он распахнул дверь палаты:
– Больной от дальнейшей госпитализации отказывается, чуть отпустило, сразу домой засобирался.
Антон лежал с закрытыми глазами. Рука была подключена к капельнице. Он повернул голову, услышав голос врача.
– Марша! Марша, забери меня отсюда!
– Ладно, забирайте, пусть два часа после капельницы полежит. Дома обязательно вызвать терапевта по месту жительства, лечение я пропишу, медсестра из поликлиники будет приходить, ставить уколы, и врач с кардиографом через два дня снимать показания. Если что, сразу в стационар. Берем на себя ответственность и даем послабление, что делать – не рядовой больной. Я понимаю, дома стены лечат и дети… И питание привычное, хотя у нас замечательные повара, я лично тут обедаю. Надеюсь на ваше благоразумие, Антон Григорьевич. На этот раз инфаркта удалось избежать. Потом побудете в санатории, уже договоренность есть. Санаторий больше для отдыха сейчас нужен, чем для лечения. Считаю необходимым смену приоритетов. Вот как вы всех, Антон Григорьевич, напугали, из городской администрации через час звонят. Машина есть или перевозку заказать?
– Нет, мы сами, еще не хватало, чтобы меня на носилках в дом затащили. Вот для Лейлы будет событие!
– Да, есть машина служебная, с шофером.
Доктор ушел. Марша осталась с Антоном, присела на краешек кровати, больше некуда было. Он заставил ее отчитаться, как прошло заседание: «Я сам плохо помню, все в тумане».
Марша с улыбкой, в лицах, описывала впечатления от обсуждения,