Прошли почти что половину,
Но половина – впереди.
Все выше горы исполины,
А между ними словно клин
Низина Чарской котловины,
Теснейшая из всех низин.
Здесь глухо уху, тесно взору
И с ходу, на какой-то миг,
Покажется: сомкнулись горы,
Не котловина, а тупик.
Но только твердо помнить надо:
– Иди, где лучше, там тропа…
В глухих местах и прячут клады
И ищут здесь их неспроста.
А в ком живое сердце бьется,
Тому и среди гор – простор.
Геологи-первопроходцы
Аборигены здешних гор.
Народ они по виду странный,
Уют не ценят ни на грош.
Одно прозванье – партизаны.
Точнее слова не найдешь.
У края горного потока
Каркас, обтянутый холстом.
Палатка.
Вроде одинока,
А все-таки надежный дом.
В дыму походного костра
Кружит, танцует мошкара…
Но ты пройди насквозь всю трассу,
Хоть десять раз ее пройди,
По красоте и по контрасту
Другого места не найти.
Мать Первозданная Природа.
Вокруг громады черных гор.
Какая даль до небосвода.
Какая тишь. Какой простор.
Какая мягкость в теплом теле.
Какая легкость в теплом теле.
И чьи-то шорохи во мгле.
Ты будто бы у колыбели
Свершенья жизни на Земле.
И чувство радости и силы
В тебя вселяет эта тишь.
Тебя природа сотворила,
Сегодня ты ее творишь.
Ты сын Земли,
ты сын Народа,
Ты вник в космическую высь.
Здесь первозданная природа.
Пойми ее.
И породнись.
В природе мудро все и просто.
В костре мерцают угольки.
А в океане неба звезды,
Как в темном поле васильки.
Зубчато черные вершины
Угрюмо держат ледники.
В низине дюны, как в пустыне,
И бьют живые родники.
Звезда в ночное небо канет
И рыкнет в темноте медведь…
А на хребте, на Удокане,
Большая, ох, большая медь.
Ее руда лежит пластами,
Запас велик и сорт хорош.
Бери хоть голыми руками.
Да только как ее возьмешь?
К ней нет дорог,
здесь только тропы
И те, не прямо, а в обход.
И транспорт здесь особой пробы —
Олени или вертолет.
Олень – рабочая скотинка,
Две пары волосатых ног.
Пройдет везде, да вот картинка:
Пол центнера нагрузишь, лег.
А вертолет другое дело.
Строителю он друг и брат.
Одни зовут его «пострелом»,
Другие – «адский агрегат».
Он сядет,