– Ну-ка, красотка моя, обнимите меня за талию, как раньше.
– Ни за что! – с независимым видом отозвалась Тэсс и старалась удержаться, не прикасаясь к нему.
– Позвольте мне хоть разок поцеловать вас в губки, Тэсс, или хотя бы в эту разгоревшуюся щечку, и я остановлю лошадь, честное слово, остановлю!
Тэсс в безграничном удивлении отодвинулась как можно дальше. Тогда он снова погнал лошадь, и кабриолет стал раскачиваться еще сильнее.
– А без этого не остановитесь? – в отчаянии крикнула она наконец, и взгляд ее больших глаз напоминал взгляд дикого зверька. Напрасно мать наряжала ее – это привело к печальным последствиям.
– Не остановлюсь, дорогая Тэсс, – ответил он.
– Не знаю… Ну, хорошо, мне все равно! – тоскливо выговорила она.
Он натянул вожжи и, когда лошадь замедлила шаг, хотел было запечатлеть поцелуй на щеке Тэсс, но инстинктивная стыдливость заставила девушку отпрянуть. В руках он держал вожжи и не мог предупредить этот маневр.
– Черт возьми, теперь мы оба сломаем шею! – выругался ее капризный и пылкий спутник. – Так вот как вы держите слово, маленькая колдунья!
– Ну, хорошо, – сказала Тэсс. – Я не пошевельнусь, раз вы настаиваете! Но… я думала, вы будете добры ко мне, защитите меня… как родственник.
– К черту родственника! Ну!..
– Но я не хочу, чтобы меня целовали, сэр! – взмолилась Тэсс; крупная слеза скатилась у нее по щеке, уголки рта подергивались, она старалась не расплакаться. – Я бы не поехала, если бы знала!
Он был неумолим, и она умолкла, а д’Эрбервилль поцеловал ее, пользуясь преимуществом своего положения. Едва он это сделал, как она, вспыхнув от стыда, вынула носовой платок и вытерла то место на щеке, которого коснулись его губы. Движение это было бессознательное, и д’Эрбервилль почувствовал себя задетым.
– Очень уж вы чувствительны для деревенской девушки! – сказал он.
Тэсс ничего не ответила на это замечание, смысл которого был ей не совсем понятен, так как она не подозревала, что оскорбила его, вытерев машинально щеку. В сущности, она стерла поцелуй, насколько это было физически возможно. Смутно сознавая, что он рассержен, она упорно смотрела вперед, пока они ехали рысью, и вдруг с ужасом заметила, что им предстоит еще один спуск.
– Вы пожалеете об этом! – заговорил он все тем же обиженным тоном, снова занося хлыст. – Если только не согласитесь добровольно на повторение… Но на этот раз без носовых платков.
Она вздохнула:
– Хорошо, сэр… Ай! Позвольте, я подниму шляпку!
В этот момент ветер сорвал с нее шляпу, так как они и в гору ехали отнюдь не медленно. Д’Эрбервилль остановил лошадь и сказал, что поднимет шляпу, но Тэсс уже выпрыгнула из экипажа.
Пройдя назад по дороге, она подняла шляпу.
– Клянусь, без шляпки вы еще лучше, если это только возможно! – сказал он, глядя на нее поверх спинки кабриолета. – Ну, садитесь! В чем дело?
Шляпа