Будучи заядлой домоседкой, Санкт-Петербург, город, названный в честь апостола Петра, представлялся для меня чем-то далеким и удивительным, как, например, Аляска для австралийца! И, конечно же, кажется настоящим безумством отправляться в чужой город, когда родной является для тебя чужим.
– Поезжай завтра же! – уверенно сказала подруга. – А лучше сегодня! Как раз приедешь ночью, перед разводом мостов! Там, кстати, сейчас белые ночи. – Маша увидела испуг на моем лице и добавила: – Хотя тебе явно духу не хватит собраться и уехать!
Я прекрасно понимала, чего добивается подруга – взять меня «на слабо». Я сразу же раскусила ее план, но признаваться в этом не стала и уверенно заявила:
– Еще как хватит!
К тому же это был всего-навсего Питер, а не Египет – между прочим, совсем другая страна. Маша кивнула, и мы общими усилиями принялись собирать мои вещи.
Не могу назвать себя барахольщицей, но, как оказалось кофточек, платьишек и шортиков, приготовленных для поездки в Египет, у меня оказалось так много, что подруга забраковала ровно половину из всех вещей.
– Ты ведь понимаешь, что там холоднее, чем в Москве? – спросила она, когда я принялась спешно (чтобы она не увидела) засовывать в чемодан шорты. – Там север и много воды…
Но слушать я ничего не хотела и тем более ехать куда-либо без своих очаровательных шорт, купленных всего месяц назад и ни разу еще не надетых, но в итоге пришлось пойти на компромисс – я оставляла шорты, а взяла с собой кардиган и джинсы. И так как в Москве стояла душная и жаркая погода, кардиган и джинсы я клала в чемодан со слезами на глазах, ведь вместо их можно было бы положить еще несколько топов или футболок.
И все же не может ведь в Питере быть намного холоднее, чем в Москве?! Ну, на пару градусов, не больше же. Я даже в интернет залезла ради интереса. Целых двадцать пять градусов, так это же жара! Впрочем, отстоять место в чемодане у меня не получилось. Маша упрямо продолжала твердить про север.
Говорят, что разница между москвичами и петербуржцами колоссальная. Не знаю с чем это связано, но считается, что первые более суетные и нервные, а вторые осмысленные и спокойные. И пока мы собирались, в подтверждению подобному сравнению, Маша рассказывала о том, что петербуржец никогда не перебежит дорогу на красный свет и не пройдет мимо человека, если тому требуется помощь. А вот москвич даже не обратит внимания на светофор, если увидит на земле нарисованную зебру. Да и до той не добежит! Подумаешь каких-то сто метров не дойти…
– Так почему же Даша не любит Питер? – закончив упаковывать вещи, я мысленно принялась подсчитывать, все ли необходимое оказалось в чемодане. – Ну, бывает у них плохая погода и что с того? Люди вон на Камчатке живут и ничего…
И снова по лицу Маши пронеслась легкая тень. Мне совсем не нравилось, что она от меня что-то скрывает.
– Я дала слово, что никому не скажу! – наконец произнесла подруга.
– Но я ведь не никто! – я чуть не задохнулась от возмущения. –