«Скажите, вы сдаете квартиру?» – «Нет». – «А комнату или угол?» – «Нет. Я же сказала – нет». И очередная дверь захлопывалась, оставляя за собой выбеленный альфрейщиком потолок, на который посягали обои, зеленые, как ряска в пруду, и женщину в бигуди, и цеплявшегося за ее халат мальчишку, которому поближе к весне удалят аденоиды.
И я шел дальше, в ночь, подсвеченную изнутри городскими огнями.
Прошла неделя, я стал выбирать подъезды, по одному виду которых можно было с уверенностью сказать, что лифта в них нет, а вместо лифта – шарахающиеся тени, да едкая кошачья вонь, но результат был один, и, как я вижу задним числом, поиски квартиры таким манером могли бы затянуться по сей день, если бы не случай.
Случай вывел меня из затруднения в том, 1972 году, но это не значило, что случай представится и в 1975-м. Поэтому перед отъездом в военные лагеря я обошел районные военкоматы и оставил в третьем отделе каждого открытку с адресом матери, с просьбой отправить, если среди призванных офицеров окажется владелец изолированной квартиры, желающий сдать ее. Благодаря чему вчера я сидел в квартире № 79, помешивал ложечкой остывший чай в стакане и поддерживал неторопливую беседу с Аней, Сашиной женой:
– После свадьбы Сашин товарищ попросил у нас на вечер ключи – правда, Саша? Он привел сюда знакомую девушку. В тот же вечер исчезли мои серьги. Девушка была очень симпатичная. Она сказала, что не видела их и Сашин товарищ сказал, что тоже ничего не брал. Серьги были золотые, с китайской бирюзой – правда, Саша? Вы не будете никого сюда приводить? Мы оставим вам мебель.
Стоя в коридоре у окна, в которое брезжил осенний пасмурный свет, и припоминая всё это, я докурил сигарету. Плащ я оставил в приемной Мирояна, но перед уходом решил взглянуть на своего нового начальника. Отдел артезианского водопровода я отыскал без труда. Я даже разыскал техотдел – тот самый, в каком мне надлежало запастись журналами и с их помощью переделать в конфетку насосную станцию № 6. Но я подумал, что дело терпит, и вошел в туалет (туалет и отдел, в котором мне предстояло работать, размещались друг против друга в конце коридора), – я заглянул туда выпить глоток воды и пригладить волосы на макушке. Я как раз набрал воды в ладонь, когда в тихое журчание писсуаров вторгся целый рой посторонних звуков. На всякий случай я выглянул в коридор, и в тот же миг за дверью отдела кто-то крикнул «А!», потом еще раз «А?», потом «Какого же черта мне не сказали?!».
Я отворил дверь в отдел и вошел в приемную, разительно отличавшуюся от той, которую покинул. В ней только и было, что три письменных стола, покрытых облупившимся желтым лаком. За одним из них сидела пожилая секретарша, и, на мой взгляд, этой женщине самое время было затыкать уши. Потому что я открыл дверь с табличкой «Пахомов Олег Дмитриевич. Начальник отдела водопровода», – и громыхающий, яростный речитатив хлынул в