В середине ночи Женя проснулся. Выйдя на воздух в свете полной луны, он вдруг увидел нечто странное, темное, обрамлённое огнями костра, – подойдя ближе оцепенел от страха. В костре, спиной прямо на углях, лежал человек. Глаза его были открыты. Взгляд устремлён в небо, казалось, он считал звезды в млечном пути, а эти маленькие плутовки подмигивали ему цветными огоньками сквозь пространства световых лет.
– La sincerite est la forme la plus parfaite de l’illusion. Quand celle-ci est morte, defaite, il ne reste que la lucidite. (Искренность является наиболее совершенной формой иллюзии. Когда она умирает, побеждает и оставляет только ясность. – Французское философское изречение).
– Сергей Иванович, – тихо позвал аспирант, – вы живы?
– Non vogliamo vivere in eterno, bensì vivere intensamente (Не в наших планах жить вечно, в наших планах жить ярко – итальянская крылатая фраза), – чётко выговаривая слова и даже с пафосом, произнес лежавший в костре человек. После акцентированной точки в высказывании, язычок пламени, возникший на углях, лизнул ему щёку и пропал.
– Дурдом, вообще ничего не понимаю!.. Надо спать иначе чокнусь, – пробормотал себе под нос ботаник и полез в палатку.
Утром молодых людей разбудил страшный крик.
– АААА!!! Серёга!!!! Водки скорей, человек умирает!!!
Испуганные парни вскочили со своих мест и буквально выпали в морось утреннего тумана. У кострища выл (иначе не скажешь) Анатолий Иванович, руками он приподнимал тело брата, стараясь усадить его на пятую точку. Сергей Иванович, демонстрировал совершенную неподвижность, тело его обмякло и только белые яблоки глаз злобно сверкали на абсолютно черном от копоти лице.
– Водки! Братуха помирает… – причитал Иваныч.
– Нас убьют, если водки не найдем, – обречённо произнёс аспирант.
– Да, – согласился студент, при этом коленки его мелко затряслись.
– У тебя же была бутылка в рюкзаке, – продолжил Женя давить на друга.
– Нет, – стойко ответил тот, при этом коленки тряслись так, что уже не держали, и их хозяин стал заваливаться на бок.
Ботаник подхватил его за локоть не дав упасть, прокричал в ухо.
– Авраам, я тебе две отдам в городе!
– Три… – теряя сознание, ответил музыкант.
– Согласен, неси!
Сгибаемый страхом, но довольный сделкой, добрый самаритянин полез за рюкзаком и через считаные секунды предстал с бутылкой водки в одной руке и нотной тетрадью в другой.
– А тетрадь тебе зачем? – удивился Сёмочкин.
– Расписка нужна, – продолжая дрожать мелкой дрожью, ответил Авраамушка.
Пока в спешке оформлялись бухгалтерские документы, бутылка водки перешла в руки братьев. Бережно, как раненому в живот бойцу, МЧСник смочил губы пострадавшего, а когда тот их облизнул и приоткрыл рот – влил четверть бутылки ему внутрь. После чего принял лекарство сам.
Жизнь вернулась в охваченный горем лагерь рыбаков. Все засияло, засверкало по новой. Братья ожили, повеселели. Сергей Иванович