весьма жалком виде (в конце XIX века М.С. Грушевский и представить себе не мог, что произойдёт в любимом им, Н.В. Гоголем, М.А. Булгаковым и многими другими писателями Киеве в начале XXI века – А. Г.),
в сущности это не так важно, гораздо важнее вторая половина вопроса – о запустении Киевщины. Исторических оснований это положение имеет уже так мало, что едва ли и явилось бы когда-нибудь, если бы не давали к тому толчков соображения совершенно посторонние. Превращали Киевскую землю в пустыню (как и сегодня Юго-Восточную Украину – А. Г.)
с двумя различными целями: одни – чтобы заселить её вместе с Волынью и Правобережною Украиною польскими колонистами и превратить в zdobycze pluga polskiego, другие – чтобы заселить её колонистами галицкими и волынскими и объяснить таким образом появление здесь малорусского языка, задатков которого в древнейший период тут будто бы не существовало (очень важное утверждение М.С. Грушевского – А. Г.).
Писатели первой категории собственно и не считают нужным нисходить до исторических доказательств, а потому я не буду на них останавливаться. Что касается второго направления, то оно впервые, как известно, со всей резкостью и определённостью проявилось у Погодина. Исходя из положения, выставленного Срезневским, Лавровским, что в произведениях древней южнорусской письменности нет следов малорусского языка, покойный решил, что Киевская область или, по крайней мере область полян, первоначально была заселена великорусами, которые во время татарского нашествия выселились на северо-восток, а их место заняли малороссы, пришедшие из Карпат или Галиции и Волыни. В подтверждение того он ссылался на отсутствие великокняжеского эпоса у малороссов и великорусские будто бы характеры древних князей. Статья его вызвала оживлённую полемику; Максимович и Котляревский представили веские возражения против его гипотезы: первый подверг критике исторические и филологические доводы Погодина, второй – остальные доказательства его: об эпосе, княжьих характерах. Погодин был дилетант в филологии, и поэтому не трудно было отвергнуть его филологические доводы; но в недавнее время его гипотезу воскресил проф. Соболевский уже во всеоружии филологических знаний. В своих “Очерках из истории русского языка” (1884 г.), обозрев памятники “галицко-волынского наречия”, “которое было предком современного малорусского языка”, этот учёный пришёл к выводу, что памятники, имеющие особенности малорусские, не имеют никакого отношения ни к Киеву, ни к ближайшим к Киеву местам, что киевские памятники не имеют малорусских особенностей, и что древний киевский говор принадлежит к числу говоров великорусских.
В своём реферате, читанном в Обществе Нестора, проф. Соболевский ставит гранью в этом отношении конец XV в. и полагает, что малорусский язык был принесён в Киевскую область и в Заднепровье приблизительно в XV в. с запада, из Подолии, Волыни и Галича, колонистами, ассимилировавшими остатки старого киевского населения. В связи с этими положениями он доказывает, что нашествие Батыя весьма сильно
