– Ешь, не бойся, – откупоривая бутыль, Макстен смотрел на трактирщика. – Он знает, что на ведьм яды не действуют, а разозлить могут. Правда, Рето?
– Как можно пытаться вас отравить, господин Керн? У нас приличное заведение, – промычал тот, окончательно спадая с лица. Глядя на неестественную бледность «хлебосольного» хозяина, не оставалось сомнений, что точно подмешал как минимум крысиный яд. Вздохнув, я отложила ложку и смирилась с тем, что до возвращения к родному холодильнику останусь голодной. Надеюсь, это самое возвращение не заставит долго ждать, и я не отощаю до состояния Егорки, а только эстетично сброшу пару килограммов.
– Что-нибудь еще? – спросил он, следя за тем, как чернокнижник брезгливо принюхивается к вину.
– Твою душу, – серьезно вымолвил он и с такой силой поставил бутыль на стол, что подпрыгнули тарелки.
Хозяин выкатил глаза, прижал руки к груди и попятился.
– Что это выходит, Рето? – тихо заговорил Макстен, не спуская с трактирщика страшного взгляда. – Значит, так ты отдаешь долги? Думал, я не справлюсь с паршивыми прислужниками? Смотрю, на всякий случай подготовился: народ собрал, дверь проклятьем обложил.
Что он сказал? Проклятье?! Вспомнилось, как чернокнижник, неожиданно выказывая галантность, в дверях пропустил меня вперед. Ведь догадывался о проклятье, скотина ведьмовская! Сразу вспомнился бородатый анекдот: в лифт пропускайте даму первой, проверьте на ней – не упадет ли кабина.
– Так на мне сейчас проклятье?! – выпалила я, перебивая колдуна.
Тот поперхнулся на полуслове и оглянулся в мою сторону с таким удивлением, словно я была неожиданно заговорившей тумбочкой.
– Мы можем обсудить это позже? – тихо уточнил он.
– Нет, черт возьми! Что, если позже я умру? – воскликнула я и вдруг заметила, что народ начал вставать со своих мест.
– Сядьте, господа, – тихо, с угрозой в голосе произнес Макстен. – Я пришел мирно поговорить.
Господа оказались глухи к вежливой просьбе и садиться напрочь отказались, кое у кого в руках, как по мановению волшебной палочки, появились ножи. Судя по мерзостным, агрессивным физиономиям разбойников, умереть от проклятья для девицы в пижаме было не самым плохим вариантом.
– На место, овцы! – вдруг рявкнул чернокнижник пробирающим до мурашек хриплым голосом. В черных глазах вспыхнуло пламя, на лице пролегли глубокие, похожие на шрамы, морщины. Казалось, в одно мгновение из молодого мужчины колдун превратился в пугающего старика. Воздух содрогнулся, задрожала посуда. На одном из столов лопнул кувшин, и в разные стороны брызнуло вино. И наступила тяжелая тишина.
Я в ужасе смотрела на Макстена, ожидая, что прямо сейчас под разрушительной силой магии трактир задрожит и начнет разваливаться на бревнышки, но ничего не происходило.