– Мы, Митя, едем отдыхать, в первую очередь. Я чертовски рад видеть тебя и девушку, а за прошедший год я успел соскучиться по вам. Новая идея Наташки мне, честно говоря, не очень понравилась. Этот Берия не внушает мне доверия. Он носится со своей идеей найти клад и вырваться из нищеты – это я понимаю. Но искать клад этого пирата идея плохая. Во-первых, много времени прошло и приметы, по которым Лаврентий предлагает нам его искать, давно или стёрлись, или исчезли, или так изменились, что их просто невозможно идентифицировать. Во-вторых, такое у меня ощущение, что Берия что-то не договаривает. Он или просто врёт, зная, что проверить его невозможно, или просто не всю информацию нам говорит. Причины могут быть разные. Что ты думаешь обо всём этом, Митя?
– Да что здесь думать, Корней! Нам предлагают прокатиться по Чёрному морю на яхте, а сокровища пирата здесь вторичны, в этом я с тобой согласен. Отдохнём все вместе, покупаемся, поглазеем на черноморское побережье, и даже если ничего не найдём, то в накладе не останемся. Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья! Что касается клада, то будем исходить из данных, предоставленных этим чудаком. У меня тоже ощущение, что он не всё нам рассказал, но это уже не так важно. Расскажет, если захочет, а если нет, то мы просто уедем от него – пусть сам выбирается.
– Нет, Митя, если мы уж взялись, то не бросим этого чудака, как ты выразился. Бросать товарища на полдороге неправильно.
– Ты меня неправильно понял, Корней. Я имел ввиду его возможное желание ввести нас в заблуждение. Если он чего-то недоговаривает сейчас, а потом нам всё-таки скажет – это одно. Но если он умолчит сведения, и попробует сам, в одиночку, отыскать клад, обманув нас – это другое.
– Ну, в этом случае я ему объясню кое-что, – ответил, улыбаясь охотник.
– Корней, мне не даёт покоя твоя фраза о том, что Виктор разбирается с американцем. Кого наш чекист имеет ввиду.
– Да того немца, с которым был Олег.
– Не понимаю, он что не немец?
– Когда я попросил Виктора помочь нам превратить золото в доллары, он согласился за определённый процент. Я вам это не говорил, так как процент несущественный. Если бы мы обратились к кому другому, то это обошлось бы нам в круглую сумму… Вот тогда он и обмолвился, что тот немец, что был с Олегом, на самом деле