– Он напоминает мне религиозного фанатика.
– Да ладно! Чем? – удивилась Ленка.
– Он будто служит какому-то своему Богу. Без дурацких рассуждений и малейшей показухи.
– Если имя богу Шеогорат25, то я с тобой согласна! И между прочим, слава всем богам, что хорьки не имеют склонности вслух рассуждать о богооткровенных истинах. Поверь, тут такое б началось!
– Да-да, – рассмеялась Нэнси, – верую, ибо абсурдно.
– Да, но животные лишены разума. И в этом горький парадокс.
– Парадокс?
– Ну да, – презрительно фыркнула Ленка, отвинчивая кран и взрывая эмалированный чайник приступом водяной струи. – Их взаимоотношения с природой разумны. Они не нарушают баланс системы: не отравляют окружающей среды, заботятся о потомстве и не воюют друг с другом. Абсолютное экологическое равновесие. Человек же одарён умом, но по отношению к природе ведет себя глупо, неразумно. Мы разрушаем себя и дом, в котором живём, и самое ужасное – можем это осознавать, осмысливать.
Мощной отдачей кран запрокинуло вверх, прижало как при десятикратной перегрузке, и чайник в секунды наполнился водопроводной водой, пахнущей ржавчиной и хлоркой. Джоконда склонила мордочку набок, как бы кивая и соглашаясь с хозяйкой. Соглашалась она, конечно, отчасти. Условно говоря, никакого парадокса не было, в том смысле, что животные не лишены разума (за редким исключением), но разум, как и яд, в малых количествах лекарство, а в больших – сублетальная зараза, вызывающая значительные изменения в голове и за её пределами. Ещё кот Гиппократа утверждал, что всякий излишек противен природе, и с этим трудно спорить: понималка у того работала будь здоров.
– Что тут скажешь, – помолчав, ответила Нэнси, – открываем в таком случае Жионо «Человек, который сажал деревья» и заряжаемся самым ценным витамином.
– Не сыпь мне соль на пряник, – расстроилась Ленка. – Не читала. Всех книг за всю жизнь не осилишь. А хочется!
– Всех не надо, – поморщилась Нэнси. – Только нужные…
– … и желательно недлинные, – поддакнула Ленка, – потому что нужных пруд пруди.
– Жионо подойдёт. Небольшой рассказ, на один вечер.
– А вечер-то как раз и занят! Но я – раз советуешь – непременно прочту!
Нэнси долго прислушивалась к звукам многоквартирного дома: к поскрипыванию паркета этажом выше, к собачьему рявканью за смежной с санузлом стеной, к трещоточному цвирканью дождя, гуляющему эхом по оцинкованным воздуховодам. После полных суток душного плацкарта раздражительные звуки чужих квартир не раздражали. Отгороженная от соседей-непосед ячеистым бетоном толщиною в руку, она ощущала только тихую радость прибежища. Закончилось бесконечное брожение детей, звереющих от шалопайства и безделья, отшумели, отбурлили