– Полиночка, вы и только вы можете спасти Андрея. Ребенок пропадает на работе, ночами не спит, плохо кушает. У него форменное истощение. Ему надо отвлечься. Полиночка, умоляю вас!
«Ребенку» скоро двадцать пять стукнет. С Андреем она рассталась год назад, но с его отцом общалась до сих пор.
– Мне-то что делать? – Полина постаралась ответить как можно тише и бросила виноватый взгляд на покупательницу.
Та от возмущения покрылась пунцовыми пятнами и, казалось, вот-вот лопнет.
– Не знаю, – честно признался Семен Аркадьевич, – но после разговора с вами у Андрюшеньки всегда отличнейшее настроение!
Интересно, почему Семен Аркадьевич не позвонит девушке Андрея? Пусть та ему и улучшает настроение.
– Да, но…
– Не отказывайтесь сразу, любочка, с мужчинами так нельзя! Они ранимые, тут необходимы ласка, терпение…
– Семен Аркадьевич, извините, я перезвоню!
Она быстро отдала девушке в очках три романа женской ироничной прозы, облегченно выдохнула. Но явно преждевременно. Телефон не желал успокаиваться.
– Не хочу тебе делать нервы, дитё, – раздался в трубке дрожащий голос тети Фани, – но тут какие-то мишигенер портят мене вид из окна. Артема спрашивали, теперь тебя. Говорят, у них есть что рассказать за Сахалин…
Полину пробрал озноб. В голове стало пусто. Покупатель о чем-то спросил, повторил вопрос, но девушка никак не могла уловить суть. На помощь пришла Гренадер и без единой шуточки принялась обслуживать клиентов.
– Ты это, Морковка, иди домой, если совсем плохо. Я справлюсь.
Полина рассеянно подобрала валявшуюся у стойки визитку Скелета и вышла на улицу.
***
Створки окон хлопали на ветру. Полина не закрывала их – чего бояться? Красть нечего. А так казалось, что ее кто-то дома ждет и вот-вот выйдет навстречу.
Девушка пересекла двор, поднялась на второй этаж и принялась рыться в сумочке в поисках ключа, но дверь с тихим скрипом открылась сама – будто подчиняясь воле призрака.
Полина поежилась, медля на пороге. Поискала глазами какой-то увесистый предмет, но ничего, кроме туфли на шпильке не обнаружила. Колющее оружие – тоже сгодится! Чувствуя себя вором в собственном доме, она проскользнула на кухню – никого! И коридор пуст. Осторожно открыла дверь в Темину комнату – и здесь тишина. Наверное, забыла запереть входную дверь. Полина с облегчением выдохнула, уже не таясь, прошлепала в свою комнату. И онемела.
– Прывэт, чувиха! Как делы? – парень улыбнулся золотыми зубами и поправил белую кепку.
Он, не стесняясь, развалился на кровати – прямо в грязных шлепках, соря семечками. Схвативший было за горло страх уступил место своей закадычной подружке – злости. В руке до сих пор болтался туфель, и если неожиданно садануть шпилькой под ребра…
– Надо перетереть, чувиха! – Золотозубый смахнул со спортивных штанов скорлупу