– Всё, домой, она замёрзла, – заторопилась Мария.
София заплакала, сцепив руки на шее отца.
Но озеро без разговоров выплеснуло их на берег.
Мария отправила мужа с дочерью домой, сама осталась, нарвать веток розмарина.
К вечеру София заболела.
От сильного жара растаяла ревность к матери, она не отпускала её от себя, крепко держала за руку.
Мария тихонько ей пела, рассказывала о бабушке, о своих скитаниях по миру. Казалось, дочь не слышала её, но стоило Марии замолчать, как тут же София открывала глаза, запечёнными губами молила: продолжай…
– Хочешь, я расскажу тебе историю, которую мне в детстве рассказала мама, когда ещё я была маленькой, такой как ты?
В знак согласия София крепче сжала ей руку.
– Тогда слушай…
«…Это было давным-давно, когда Бог решил подарить людям землю. День и ночь думал, как украсить её, какие посадить деревья, цветы. Какую живность развести: от червячков, чтобы рыхлили землю, до серых волков, чтобы съедали больных зверей. Всё нужно было ему предусмотреть, решить, из чего сшить рыбам чешую, чтоб не промокнуть, медведям шерсть, не замерзнуть. А сколько трав нужно вырастить от разных болезней!
– Болезни он тоже придумал? – еле слышно спросила София.
– Нет, это мы сами, – поцеловала её руку Мария, – а звезды, прочитав мысли Бога, послали ему мешочки с разной глиной. Из одного мешочка он взял глину для зайчика, и немного оставил. Из второго, для пальмы. Из третьего – для льва. И что бы он ни лепил, всегда оставлял чуть-чуть. Так очередь дошла до человека. Но мешочки кончились. Бог огорчился: как же без человека? Но быстро нашел выход: собрал остатки глины, смешал их, вылепил человека и сказал ему: ты весь из всего – царь зверей и придорожная травинка. Всё в тебе! Обидишь кого-нибудь, себя обидишь, заболеешь…
– Я воду била… и заболела, – согласно кивнула София.
Ей как будто стало легче.
– Как заболела, так и выздоровеешь, – поцеловала её во влажный висок Мария, – сейчас водичку из озера принесут, обмоем тебя, жар и спадёт…
– Я попрошу у неё прощения…
Такими близкими мать и дочь больше никогда не были…»
*И моя Лада тоже больше любит отца.
А моя любовь с Александром в нынешнем ремейке оказалась похожей на перелётную птицу: свила гнездо, вывела птенца и улетела.
Печально.
Ещё узнать бы, кого я так сильно обидела, что заслужила неизлечимую болезнь?..
Маша закрыла глаза.
Своё-чужое счастье не оказалось для неё лекарством.
Наоборот.
Не ревность. Не зависть. Нет!
Тоска.
«Не научишься любить – беда» – вспомнила она свои же слова.
Не научилась.
Себя обидела, обделила, вот и!..
Захотелось свернуться комочком, нырнуть в пустоту, забыться.
Но время не спит. И она