4. Превышение мирового значения капиталоемкости ВВП, последующее снижение фондовых индексов обязательно ведут к замедлению темпов экономического роста. Снижение темпов прироста ВВП может отмечаться одновременно с падением капитализации фондового рынка, однако чаще это отмечается с лагом в один год.[14]
Невозможность рационализации хозяйственной жизни.
Увы, никто не хочет никаких самоограничений и никакой государственный аппарат в современном демократическом мире не способен противостоять господствующим в обществе настроениям. В бизнесе тоже почти никто не хочет и не может думать о стратегических, магистральных путях. Всем надо больше прибыли здесь и сейчас. Поэтому за годы бурного роста приходится расплачиваться периодами потрясений.
Экономическая история США последних 50 лет тому наглядное подтверждение. Схематично это выглядело так: 1960-е годы прошли под знаком стимулирования спроса – власти помогали хозяйству в периоды спадов, не сражаясь с перегревом экономики в фазе роста. Затем нагрянул еще и нефтяной шок: за 5–7 лет цены на нефть выросли почти в 10 раз. В сочетании с десятилетней накачкой спроса они создали мощную (по западным стандартам) инфляционную волну. В первой половине 1980-х инфляция в США бывала более чем 15% в год.
Годы стагфляции (сочетания высокой инфляции и стагнации в экономике) изменили настроения в обществе. Оно оказалось восприимчиво к неолиберальным идеям: во всем виновато неэффективное и дорогое государство. Устраните регулирование, освободите деловую инициативу людей – и вы станете свидетелями невиданного процветания. В общем, примерно то же, что говорилось и делалось в 1920-е годы. Но Великую депрессию все уже позабыли, а последующие спады успешно преодолевались существующими механизмами регулирования. В 1980-х началось дерегулирование. Результат был получен. Сначала в виде бурного взлета, а затем (в 1987 году) в виде обвала фондовых рынков, сопоставимого с 2008 годом. Но это никого не остановило, тем более что кредитная система и реальный сектор устояли.
Далее случилось то, что и должно было случиться. Сама по себе экономика вовсе и не думает тяготеть к «магистрали» – напротив, начинает бодро от нее отрываться. Причем этот процесс продолжается вплоть до исчерпания всех ресурсов экономики (национальной или теперь, возможно, даже глобальной), после чего, само собой, наступает суровая расплата. Разумеется, при либерализации те, кто имеет наилучшие стартовые позиции и обладает большей «жизненной силой», рвутся вперед, а слабые начинают быстро отставать. Разрыв между богатыми и бедными увеличивается. Это и произошло в США в последние 20 лет. Сейчас пришло время расплаты за быстрый рост и жизнь взаймы.
Старт процесса схематично выглядит так: повальная «двух-трехэтажная» секьюритизация приводит к тому, что на каждый домик стоимостью $100 тыс. выписано закладных на $500 тыс. Соответственно чуть повысился уровень невозвратов, чуть упали цены на недвижимость