Николай охотно и даже с радостью согласился помочь пристроить брата в столице. Встретив Андрея на вокзале, он повез показывать достопримечательности, потом отметили приезд в ресторане. Никогда не выбиравшийся дальше областного центра Андрей был поражен столичным размахом. Однако неприятный осадок оставило то, что брат после ресторана сел за руль выпивши. Машину Николай водил мастерски, но Андрей интуитивно чувствовал в его пьяной браваде большую опасность. Потом, при общении с другими людьми, у него не раз возникало это чувство тревоги. Казалось от сытой и обеспеченной жизни что-то сдвинулось в людских головах в опасную сторону. Иногда Андрей даже представлял несущийся в пропасть поезд. Кто-то безмятежно спит в купе, кто-то поливает потолок вагона-ресторана шампанским. А тем временем, покинутый машинистами состав, разрезая черный ночной мрак, летит к зияющему пролому моста…
Брат помог устроиться электриком в солидную фирму (специальность Андрей успел приобрести в армии). Зарплата, по меркам их городка, показалась огромной. Часть ее приходилось выплачивать за квартиру, но и оставшихся денег хватало на вполне сносную жизнь, помощь родителям и на покупку книг. В родном доме Андрею была доступна только православная литература. Сейчас же он смог окунуться в мир совершенно разных идей и взглядов. Почти у каждого из авторов можно было найти убедительные доказательства собственной правоты, но настоящее потрясение Андрей испытал, познакомившись с трудами Ницше. Философия его вызвала в душе протест, но он все равно не мог не признать страстную убедительность доводов и увидеть в них жестокую правду. С удивлением Андрей обнаружил, что мировоззрение, которое исповедовал его армейский товарищ, и взгляды, которых придерживался брат, очень походили на учение немецкого бунтаря и богоборца.
Помимо литературно – философских изысканий Андрей узнавал и нравы окружающих его жителей мегаполиса. Подавляющее большинство, не задумывалось ни о каких высоких материях. Однако и здесь просматривался упрощенный вариант жизненной философии – некое кредо, состоящее в неустанном стремлении к материальному комфорту. Будучи человеком совершено иного воспитания, Андрей мог наблюдать поведение людей, как бы со стороны. И он видел, что именно эта постоянная борьба за благополучие, не позволяет большинству из них быть счастливыми. Но сторонним наблюдателем ему пришлось быть не долго. Случилось то, что должно было случиться. Зов плоти, до сей поры заглушенный аскетическим воспитанием, наконец, заявил о себе в полный голос.
В мире, в котором он теперь жил, чуть ли не на каждом рекламном шиите красовалось полуобнаженное женское тело. В метро, по дороге на работу, в магазине и парке его окружали живые носительницы соблазнов. Молодые и стройные, одетые по канонам вызывающе-откровенной моды, они шли мимо, либо презрительно не замечая, либо кокетливо стреляя глазами, в ответ на восхищенный взгляд провинциала. Их