«Что же это?! – Мукнаил мгновенно впал в какую-то прострацию. Он впервые увидел, как кто-то куда-то падает вне облака. – Это что?!» – опять то ли удивился, то ли расстроился он. Поскольку Асофы рядом не было, а значит, некому и возразить, Мукнаил поспешно включил облако. Что там внизу? Асофа улетела куда-то. Что теперь будет? Мукнаил наклонился еще ниже, но, кроме темных переливов, которые показало облако, густых и с причудливыми рисунками, ничего не увидел.
Ни Асофы, ни прежних грязных капель, которые так досаждали, когда он был не в облаке. «Вот почему не надо выходить из облака!» – твердо решил для себя Мукнаил и закрыл злополучную дверь.
Он почувствовал себя совсем хорошо. Хотя и не исключал, что по возвращении ему понадобится еще один образ массажа. Все-таки и пострадал сильно, и вымотался, пока шел по злополучному коридору. «А как же Асофа?» – «А что Асофа!» Мукнаил задал поиск. Облако у нее по-прежнему отключено. Он не мог ее найти, ни поблизости, ни где-нибудь внизу. Как будто она пропала по собственной воле!
– Облако надо было включать! – произнес Мукнаил то ли со злобой за то, что Асофа подвергла его стольким болезненным испытаниям, то ли от раздражения на самого себя, что он на них согласился.
Глава 6. Закуар
<Без географического наименования, 2100-е годы>
– Дж-и-и-и-н! – закричал я, пытаясь еще невидящими глазами разглядеть сверток, на котором вчера примостилась Джин. – Джи-и-и-и-н, твою-то мать! – я даже начал волноваться. – Ну сколько можно, Джин!
Утро – это боль. Все тело рассыпается, точно кто-то мнет в руках высушенный лист. Лист потрескивает, рвется, но пока почему-то ни разу в труху не превращался. Боль есть боль, и больше ничего. Это я уяснил. Это только где-то там, в ненастоящем, боль заставляет делать что-то. На самом деле боль может лишь сковывать.
Когда глаза немного привыкли к темному коллектору, я начал различать потрескавшуюся краску на стенах, очертания короба какого-то из воздуховодов, уходящего вверх. Ну и очертания Джин. Свернувшись калачиком, она спала ровно в том месте, где я вчера ее оставил.
– Джин, ты спишь?
– Хрр-хррр-хрююю… – мирно просопела Джин и, кажется, перевернулась на другой бок. Она всегда начинала сопеть перед тем, как проснуться. Так-то спала тихо, как и полагается немому протезу.
– Слушай, ты помнишь, для чего раньше были сделаны эти коллекторы?
– Уффф-ииии-ть… – ответ Джин прозвучал невнятно.
– Помнишь, помнишь, – догадался я.
Подумать только, еще не так давно целая цивилизация сливала свои «грезы» через этот прямоугольный широкий туннель, ведущий глубоко вниз, в землю, непонятно куда.
Теперь он пуст. Как и сама цивилизация. Высох коллектор, высохли и «грезы».
Я попробовал сесть, сразу не получилось. В ушах звенело. В глазах как будто песок. Это нормально,