– Да-да, конечно, – покачала головой Ив, снисходительно улыбаясь одними уголками рта. Так делала мать Рори, когда он говорил какую-нибудь, по её мнению, чушь, и это его ужасно бесило.
– Подруга есть, а слова нет, логично.
Рори угрюмо молчал, прокручивая я в голове всё сказанное по поводу Шэй. Неужели он был таким идиотом, что ничего не замечал?
– Ладно, я пошла, надо утрясти всё насчет тебя, – Ив встала и направилась к двери. – Вообще, тебе повезло, что это я тебя сюда привела, вернее тебя принесли, но не суть. Мой брат здесь за капитана, а других он бы и слушать не стал, просто выкинул тебя за борт.
Рори поднял глаза и посмотрел на девчонку как-то по-другому, будто бы до него только дошло, что это именно она, та, за кем он так остервенело гнался и хотел сдать в гарду, спасла ему жизнь.
– Спасибо, – прозвучало неуклюже и глупо, хотя он говорил искренне.
Ив просто коротко кивнула в ответ, и вышла, но спустя минут десять её рыжая голова снова появилась в дверном проеме:
– Тебе сейчас еду принесут, поешь, туалет и раковина, если что, за белой дверью, а потом еще Слане к тебе зайдет проверить, как там швы и повязка, – дверь закрылась.
«Так что, их ДД получается робот с ходовым модулем? Может, не такие уж они и отсталые?»
«Темра» была действительно колоссальным по размеру лайнером. Например, на плане, который висел на стене в капитанской, она была похожа на гигантский сэндвич из двенадцати слоев-палуб. Каждая из них также была изображена рядом в виде плоского разноцветного плана, с указанием всех нескольких тысяч помещений на нем, правда многие прежние обозначения были аккуратно заклеены бумажками с новыми названиями.
Каюта, в которой остался лежать Рори, была на четвертой палубе. Там почти никто не жил, потому что она плохо отапливалась и была самой холодной. Ив расположила чужака подальше от многолюдных гостиных и общих комнат, где люди собирались по вечерам поболтать, послушать музыку или истории, поиграть в фидхелл. Не хотелось испытывать судьбу раньше времени, отвечая на вопросы любопытствующих.
Она поднялась по широкой, выстланной потертым ковролином лестнице и оказалась в обширном атриуме. Сюда должны были первым делом попадать только что поднявшиеся на борт туристы, а потому, по задумке дизайнеров и строителей, атриум должен был с первых шагов поражать и восхищать.
Былой блеск и роскошь отделки этого помещения угадывались даже в тусклом свете редких лампочек технического освещения. Деревянные резные панели на стенах, зеркала в золоченых рамах, мягкие узорчатые ковры, отделанная мрамором помпезная лестница с кованными перилами, лепнина… правда время не пощадило ничего.
Дерево покоробилось и потрескалось, зеркала потемнели, ковры вытерлись и запылились, везде виднелись следы постепенного разрушения, но всё ещё можно было представить себе, как в ослепительно ярком свете сотен электрических