Без связи с потусторонними силами такого не может случиться. Однако советские следователи того периода были все как один материалисты. Ничего оккультного и потустороннего допустить не могли.
Дураков допрашивали, вывозили на места происшествий.
А убийства продолжались.
В сентябре 1983 года – неизвестная женщина, найдена в лесополосе на окраине Новошахтинска. В октябре – Вера Шевкун, лесопосадки у хлопчатобумажного комбината в Шахтах. В декабре – Сережа Марков, у пригородной платформы Персиановка, свыше семидесяти прижизненных и посмертных ножевых ранений.
Дураки тем временем сидели в следственной тюрьме.
Отстаивая и творчески развивая версию, уголовный розыск пришел к заключению, что банда психически больных маньяков обезврежена еще не полностью. То есть часть банды уже за решеткой, а остальные, желая снять подозрение со своих товарищей, продолжают черные дела.
Сами умыслили или кто-то им подсказал? Сами-то вряд ли. Дураки же.
По делу Шевкун и Маркова арестовали умственно отсталых, дебильных М. Тяпкина и А. Пономарева. Оба однокашники Каленика. Убивали? А как же! Ножом? А чем же!
И снова пошли чистосердечные признания.
Но теперь-то, надо надеяться, банда убийц уже обезврежена? Как бы не так! Безумных маньяков в городе Ростове гораздо больше, чем может предположить психиатрическая наука.
Десятого января 1984 года в парке Авиаторов найден изуродованный труп Натальи Шалопининой – той самой девушки, которая год назад провожала на автовокзал свою подругу Ольгу Куприну, вскоре убитую при невыясненных обстоятельствах.
Двадцать второго февраля в том же парке – труп Марты Рябенко, с отсеченными сосками и вырезанной маткой.
Двадцать шестого февраля опять же в парке Авиаторов берут на месте преступления инвалида с детства, умственно отсталого И. Бескорсого. Вернее, на месте неуклюжей попытки совершить преступление – изнасиловать женщину. Куда ему, инвалиду…
Несколько дней допросов – и Бескорсый берет на себя изнасилования и убийства Шалопининой и Рябенко. Смог, сумел. Вышло. Изнасиловал и убил.
Банды маньяков прибыло. Не интернат для умственно отсталых детей, а прямо вертеп какой-то. Рассадник преступности.
Дело продолжает разбухать. В одно производство объединено уже 23 убийства – это на октябрь восемьдесят четвертого года. Дураки сидят в камерах.
В одном только восемьдесят четвертом году – одиннадцать убийств. Потом окажется, что их пятнадцать. Это был пик деятельности филолога, время разгула его страстей. До этой отметки больше ему никогда не подняться.
А