Слишком в рифму. Вячеслав Шевченко

хоккеисты, проспавшие матч.

      На горизонте виднеются плюсы

      Ветром ошкуренных мачт.

      Вниз по линейке сползающий якорь

      Метится в прорубь, как в ушко иглы —

      Челюсть пилы режет акр за акром,

      Чтоб у воды появлялись углы.

      Отшлифовали крыльями чайки,

      Будто напильником, столб маяка.

      Мокнут буйки на цепях, как нунчаки.

      Тучи – набивка пуховика.

      …Стоя на льду побережном прозрачном,

      Вскинув в застывшем прощании кисть,

      Анна смотрела, как таяли мачты,

      Серые волны, как кудри, вились.

      «Перила набережной узки…»

      Перила набережной узки,

      И сердце, пятками стуча,

      Срывало пуговицы с блузки,

      Срывало голову с плеча.

      Она шагала правым галсом

      Там, где, разбрызгавши слюну,

      Холодный ветер зарывался,

      Как под лопатку, под волну.

      Нева острей точила льдины

      И пенилась, как для бритья.

      Касалась пальцами Полина

      Перил сырого острия.

      И на Васильевском уклоне,

      Где скрежетал моста домкрат,

      Стирала мокрою ладонью

      С губ алых тёмный шоколад.

      Поэт в России

      "Поэт в России – больше, чем поэт!"

      Чем программист, хирург, телеведущий,

      Он больше, чем бухгалтер, логопед…

      Поэт в России – дворник или грузчик.

      Когда авто сломалось, дребезжа,

      Поэт, он не пойдёт по тротуару —

      Он ходит лишь по лезвию ножа!

      А без ножа – ну, максимум до бара.

      Когда ж поэт бармену говорит:

      – Налей-ка мне взаймы ещё немного!

      То не поэт бармену говорит —

      Глаголет сквозь поэта голос бога!

      В прихожей пивом кто залил паркет,

      Окурки раскидал, плевался на пол?

      Искал здесь вдохновения поэт?

      Не знал, простите грозный нрав сатрапа!

      И, взор свой поднимая к небесам,

      Я на поэта только уповаю!

      Поэт в России больше, чем он сам,

      Два места занимает пусть в трамвае!

      Башня Смерти[1]

      Как у лошади взмылен круп,

      Как нагреты зубцы пилы —

      Так стенает асфальт к утру

      Под щекоткой сухой метлы.

      Башня Смерти стоит, кренясь.

      На проспекте весь мир так прост,

      Как на хворост искра кремня,

      Как торчащий из пола гвоздь.

      Въелась за ночь в асфальт кирза.

      Под фундаментом Башни треск.

      А дорога уходит за,

      Возвращается снова без.

      На проспекте стоят кресты,