Однажды в рождественские каникулы занятые родители Черчилля подбросили его бабушке, герцогине Мальборо. Через несколько недель она с облегчением написала им: «Сегодня Уинстон возвращается в школу. Entre nous[25], я не сожалею об этом, поскольку он сущее наказание»[26].
В первой школе, где учился Черчилль, часто применялись телесные наказания – до слез и крови. «Как же я ненавидел эту школу»[27], – вспоминал он. Позже родители перевели его в маленькую прогрессивную академию в Брайтоне, где Черчиллю, вероятно, страдавшему от чего-то вроде синдрома дефицита внимания, мудро позволили изучать только предметы, которые его интересовали – «французский, историю, много поэзии, которая заучивалась наизусть, а главное, верховую езду и плавание»[28]. Однако и там он, хотя и был счастливее, умудрился стать худшим по поведению[29].
Позже его школьный воспитатель отмечал, что Черчилль отличался «забывчивостью, нерадивостью, непунктуальностью и беспорядочностью во всех отношениях»[30]. Несмотря на эти пороки, подростком он все-таки выучился писать. «В мою плоть и кровь вошли принципы построения обычного английского предложения, а это вещь благородная»[31], – писал он. Способности к английскому языку станут его главным активом на обоих поприщах, политическом и литературном, за свою жизнь он опубликует сочинения объемом около 15 млн слов[32]. Однако его формальное образование на этом закончилось, оставив на всю жизнь большие пробелы в знаниях.
Черчилль, по собственным воспоминаниям, окончил школу «весьма разочарованным»[33]. Родители сочли его недостаточно умным для карьеры юриста и отправили в армию, обычное прибежище бездарных отпрысков британских аристократических семейств. При умственной ограниченности служить было проще в пехоте, чем на флоте, который считался более важным для обороны островного государства и потому предпочитал меритократический принцип подбора кадров. Даже при весьма низкой планке Черчилль лишь с третьего раза пробился в Сандхерст, военную академию пехотных войск и кавалерии[34]. Его приняли в кавалерию, куда был ниже конкурс, поскольку немногие молодые люди могли себе позволить расходы на содержание лошадей и конюхов. «Тем, кто был внизу списка, – писал Черчилль, – предлагался упрощенный доступ в кавалерию»[35]. Этот выбор отвечал любви Черчилля к комфорту и пышности. Мало того, что можно было ездить, а не ходить, к тому же, как он замечает, «кавалерийская форма была намного великолепнее, чем у пехотинцев»[36].
Письмо отца к нему, написанное в августе