Кое-что о прошлом, будущем и настоящем. Тадэуш Мотас

приведя себя в порядок и перекусив на ходу, Серега, нагруженный, как ишак, выскочил во двор. Забросав чемоданы за спинки задних сидений старенького «Чавдара», почти точной копии наших ПАЗиков времен хрущевской оттепели, одной дверью и ручным приводом ее открывания от водителя, вся компания неспешно выехала со двора.

      – Двигатель «Перкинс», недавно после капиталки, – извинялся Вася, – так что будем ехать не прытко.

      Довольно быстро преодолев городскую черту, выехали на трассу. Серега, весь внимания, прилип к окошку. На трассе царствовал советский автопром, «самый лучший в мире». Иногда попадалось кое-что из стран соцлагеря – румынские Дачии, польские ФИАТы, чешские Шкоды, но с болгарскими номерами. Сама трасса необычно узкая, двухполосная, с явно выраженными уклонами поперечного профиля, с полуметровыми обочинами и частыми карманами для аварийной остановки. Проехав несколько километров, автобус свернул направо и попылил по проселку. Вскоре впереди показались крепостные стены. Сидевший на переднем сиденье Васил повернулся к остальным: «Это остатки крепости средневекового города Червен, разрушенного при турецкой осаде. Возвращаться в Русе будем другим направлением, давайте осмотрим, это не займет много времени».

      Народ, весело, как горох из стручка, посыпался из автобуса. Серега вылез последним, огляделся.

      Дорога, по которой они подъехали, уходила куда-то дальше вверх, прямо перед ним возвышался скальный массив, метров 50 высотой, из каких-то туфовых пород, на вершине которого громоздились полуразрушенные крепостные стены с парой сохранившихся башен. Часть скалы вместе с крепостными стенами обрушилась, обнажив вырубленную в ее теле вертикальную штольню со ступенями, очевидно использовавшуюся осажденными для забора воды и для вылазки в тыл нападающим. Небольшой ручей, густо заросший кустами акации, протекал неподалеку.