– Ни в коем разе. Там все вполне спокойно. И я, на попутках, довольно быстро добрался до нужного места. А потом так же вернулся обратно.
– Понятно… ну насчет того как, куда и каким образом вы добирались, мы попозже поговорим. А сейчас мне нужно переварить полученные сведения, – ухмыльнувшись, я добавил: – Не каждый день, знаете ли, предлагают участие в столь необычных проектах. Да еще и шантажируя перед этим!
Игорь Михайлович смущенно потупился, а потом неожиданно встал и, прохромав к комоду, достал из него какую-то папку с завязками. Вернувшись к столу, он положил ее передо мной и сказал:
– Вот, чтобы вы не думали, будто я решил устроить мистификацию, возьмите – он подвинул ко мне папку. – Здесь несколько газет ОТТУДА. – А потом, повздыхав, продолжил: – Вы уж извините старика, что так получилось. Просто иного выхода не было, вот и пришлось… Но скажите откровенно, неужели вам самому не интересно посмотреть на совершенно иной мир? Это ведь… Это… – видимо, не находя слов, он взмахнул руками и продолжил: – Это гораздо более значимо, чем полет человека к Луне или Марсу. Да в мое время…
Я фыркнул в ответ, перебивая чересчур быстро очухавшегося собеседника:
– Мне поровну, что там происходило в былые времена. И сразу скажу, чтобы не было неясностей – энтузиазмом от вашей идеи не фонтанирую. Я не этот, как его… не комсомолец, чтобы с восторженным визгом совать свою башку черт знает куда! Так что не надо моральных накачек. А пока давайте ваш талмуд. Я его дома почитаю.
Сосновский, протягивая доисторическую картонную папку с завязками, на которой крупными буквами было отпечатано «ДЕЛО №», виновато улыбнулся и тихо сказал:
– До встречи, Сережа! Я буду ждать вашего решения. И не держите на меня зла…
Возвращаясь от соседа, я сначала было ругательски ругал себя за не вовремя проявившуюся добросердечность. Надо было просто послать этого долбаного первооткрывателя и жить себе спокойно. Но позже успокоился. Чего теперь крыльями махать без толку? Тем более что сделал все правильно. Нет, я вовсе не добросердечный человек, и легкий приступ жалости никогда не заставит меня рисковать шкурой. Тут другое. Тут скорее интуиция сработала. Просто когда я увидел состояние старика, до меня дошло – нет никакой гарантии, что после отказа Игорь Михайлович, впав в полное отчаяние, не начнет себе искать другого помощника. Причем спешно и суетно, наплевав на всю конспирацию. И тогда всем может быть очень плохо.
Нет уж! Правильно говорят – если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Вот и сделаю. Тем более что, насколько я понял, ничего сложного в поручении нет. Если старый, больной человек смог пройти этим маршрутом, то что – я не смогу? Зато потом буду жить спокойно. Не опасаясь каждый день, что за мной придут.
Да и любопытно, черт возьми! До меня ведь только сейчас стала доходить вся фантастичность предложенного. Сначала-то было не до этого. Сначала я просто не верил рассказу. Потом перепугался того, что в одночасье стал