Гносеологический оптимизм
Так что же в итоге? Можем ли мы говорить об этом самом гносеологическом оптимизме на полном серьёзе? Можем.
И снова по пунктам.
Проблема первая: о существовании объективной действительности.
«Не-Я» есть? «Я» обязательно предлагает «Не-Я», ибо всякое, в том числе и «Я», познается не иначе как в сравнении; «Не-Я» есть субъективная действительность. Для перехода в объективную нужна конвенция. Как только принимаем ее, появляется объективная действительность, т.е. объективная действительность существует. А что если не принять эту конвенцию? Тогда же ведь мы всё так же ничего не можем сказать о реальности. Да, тогда не можем. И тогда никакого истинного (а истинное предполагает всеобщность) познания нет и быть не может? Нет. Тогда мы не можем познать нечто, а нам просто нечего познавать. Как в таком случае можно говорить о знании или незнании (а это всегда о чем-то), когда этого «что-то» нет? Значит мир не непознаваем, а мира просто-напросто нет, и вопрос теряет смысл, ибо нельзя познать или не познать то, чего нет. Всякое же решение подразумевает согласие (договор, конвенцию) о решаемом.
Проблема вторая. Но можем ли мы иметь хоть какое-то верное представление о мире?
Только что мы установили, что мир и есть наше общее «Не-Я». Вы же можете придумать меру и померить объекты этого «Не-Я»? Легко. Так почему же тогда мы не имеем никакого представления о действительности? Проще говоря: если мир есть, и мы об этом знаем, это уже взаимодействие, а значит познание. Следовательно, мир познаваем.
Проблема третья. Чем характеризуется «вещь-в-себе», и нет ли в ней чего такого, что непознаваемо в принципе?
Мы отчетливо видим качества вещи и можем смело говорить об их количественном базисе. Мы не видим никаких преобразований, кроме количественных (в т. ч. и предельные переходы). Следовательно, «вещь-в-себе» конституирует и описывает себя количественно. Но есть ли что-то еще? Кроме выдумок – ничего. Ничто иное не только не проявляет себя, но даже не предполагается ни в каких, даже самых смелых, логических построениях. А значит, говорить об этом нет никакого смысла; это «разговоры ни о чем». Возможно, когда-нибудь мы обнаружим сущность вещи (Почему нет? Вполне возможно), но это уже будет практически