– Ну, Тарана, мож, участковый выцепит дня через три. Он же на учёте. Ну, ещё кого поспрашают, туды-сюды… Да по-фигу. Че мы взяли-то? Двери надо лучше закрывать! – Шига вновь защебетала, как картаво-шепелявая сорока, в радостном предвкушении грядущей победы над безнадёжно обречёнными селивановскими доходягами.
Глава 3. Домой!
Входящие, оставьте упованья!
Данте Алигьери «Божественная комедия»
Часть 1. «Ад»
Янка стояла на перроне железнодорожной станции «Ярцево» перед расписанием, в полном оцепенении и всё нарастающем ужасе. Если верить этому проклятому табло, то спасительный поезд уехал три часа тому назад, в 18.30 по местному времени, а не по-московскому, как она ожидала. «Как я могла так лохануться?! Всё у них тут через задницу! Что делать?! Возвращаться – невозможно, невыносимо…» – томилась Янка у закрытого на веки вечные «Справочного бюро». В единственную кассу струился роскошный хвост из курортников, завершивших лечение, но так и не успокоивших больные нервы.
Не прошло и двух часов, как, к несусветному Янкиному изумлению, ей поменяли билет на ближайший поезд, забрав, правда, в качестве компенсации все деньги, каким-то чудом сохранившиеся в кошельке. Но разве могло столь незначительное обстоятельство омрачить счастливую возможность покинуть опостылевшую здравницу. Измаявшись на фанерных стульчиках и выкурив от голода и вялотекущего психоза все сигареты, Янка дождалась, наконец, когда перед ней отворились заветные двери вагона.
– Девушка, я вам ещё раз повторяю, мест нет. Ну, нету мест в вагоне!
Янка, не мигая, сквозь слёзы смотрела на обширное белое пятно, мерцающее на месте рябого лица проводницы, вдыхала извергаемые ей винные пары и отказывалась верить в происходящее.
– Пожалуйста! Я умоляю вас! Мне необходимо ехать. Меня мама ждёт. У меня нет больше денег, у меня же есть билет. Пожалуйста-пожалуйста!
– А я не знаю, кто вам эти билеты продал. Я, что ли, вам эти билеты продала? Идите в кассу, к дежурному, начальнику вокзала… Разбирайтесь с кем хотите!
«Заканчивается стоянка поезда «Алма-Ата – Новосибирск» – прогнусавили сверху.
– Так. Слышала? Отправляемся. Отойди от вагона! Нечего тут! Ты русский язык понимаешь или нет?
Как будто поняв что-то, Янка молча сняла золотые серёжки и протянула их окончательно расплывшемуся пятну: «Ничего, ещё остался заветный бабушкин перстень», – его Янка оставила дома, боясь потерять.
– Ну, залазь, ладно уж. Устраивайся – где найдёшь, на третьей полке вон. И откуда только такие хамки наглые берутся? Прёт напролом, хоть ты ей тут чё…
«Что б тебе лопнуть!» – беззвучно парировала Янка.
Тёмный вагон напоминал захламлённый, затхлый чулан. Повсюду сидели и лежали люди. По нескольку человек размещалось не только на полках, но и на ящиках,