Я тоже хотел было уйти, но тут незадачливого комика сменила гимнастка. Я нашёл её просто очаровательной: довольно высокая для девушки, но гибкая и изящная, густые длинные волосы шоколадного оттенка собраны в узел на затылке, кожа покрыта природным золотисто-карамельным загаром, а не цвета брюшка селедки, как у большинства в этом гигантском морозильнике. Я предположил, что у неё немного кошачье лицо и янтарно-карие глаза, но не мог разглядеть этого с такого расстояния, так что обещал себе узнать это, как только представление закончится. Она выступала с обручем, лентами и просто так, но сразу после окончания номера куда-то ускользнула, и я так расстроился, что даже не остался смотреть выступление фокусника, а сразу поднялся в номер. Итшихи приказала мне никуда не отлучаться из гостиницы, так что мне оставалось лишь надеяться, что труппа выступит снова вечером.
Эта надежда не оправдалась, но случилось кое-что другое. Когда вечером мы спустились на ужин, проспав практически весь день, и Итшихи уплетала свинбаранину в баснословных количествах, в заднюю дверь таверны проскользнула та самая циркачка и попыталась добраться до главного входа и улизнуть через него. «Кто-то её преследует», – подумал я, и мои опасения тут же подтвердились: задняя дверь с грохотом распахнулась, впустив в зал вой ветра, несколько пригоршней снега, какого-то громилу (я узнал в нём циркового силача) и дородного лысеющего мужика, должно быть, организатора труппы. «ВОРОВКА!» – фальцетом заорал он, брызгая слюной, и наставил на девушку жирный палец в белой перчатке. Она бросилась было к выходу, но кто-то из посетителей загородил собой дверь. Огромный силач угрожающе надвигался на девушку, молча сжимая кулаки. На его лице ещё сохранилась часть белого грима (не успел смыть, когда бросился в погоню), и было похоже, что сквозь скулу проглядывает кость черепа. Гимнастка испуганно оглядела толпу, но посетители расступились, образовав пустой круг – их ждало интересное представление.
Я быстро взглянул на Итшихи, она решительно