Гонец повредил своё крыло при перелёте из страны Кошмаров в страну Сладких Снов. Дракон Страх был тому причиной. «Питомец» явно чувствовал то же самое, что и его «хозяин», поскольку Король Ужас был не в духе и ужасно гневался. А из-за чего, пегас не знал. Алекса это как-то даже и не интересовало, так как король Ужас часто гневался, и никого это не удивляло. Источник его гнева был неизвестен. Может, он гневался из-за своей ужасной внешности (хотя король всегда носил маску, и никому не было известно, как выглядело его лицо), может просто изнутри его съедала непомерная злоба. Может, дело было в том, что его создал Элдарас, который, как мы это уже видели, частенько выходил из себя. А, может, из-за чего-нибудь другого – однако никто этого не знал наверняка. Но гневался Ужас порой очень сильно, и, когда он кричал, слуги бросались на пол и затыкали уши.
– Да, сильно он тебя поцарапал, – говорила озадачено Флора, рассматривая крыло Алекса, – Придётся идти за Валорром, который растёт на другом конце сада. Ты потерпишь? Я за ним схожу.
– Да, конечно. Я подожду, – ответил пегас и сел на стул.
Флора вышла на небольшую площадку за Цилатроном и побежала сначала по одной из голубых тропинок, но потом свернула направо и углубилась в покои Маллора. Лошадка шла по своим дорожкам, нисколько не задумываясь, в какую сторону ей идти, и всё время сворачивала то направо, то налево. Не скоро она достигла той части сада, которая ей была нужна (ведь сад был огромен). Здесь росли цветы, которые она использовала при лечении тех, кто побывал в стране Кошмаров. Может быть, из-за этого они были немного невзрачны и даже мрачны на вид. Но лошадку лекаря это обстоятельство нисколько не смущало, и она с успехом пользовалась этими унылыми растеньицами в процессе лечения.
Флора уже приближалась к клумбе, на которой рос Валорр, но вдруг почувствовала запах гнили, который здесь никогда не обитал. В саду Маллор всегда был приятный аромат (ведь пахнущих приятно цветов в саду было намного больше тех цветов, которые источали неприятный запах или такового вообще не имели), а этот запах был ей незнаком и притом противен. И чем ближе она подходила, тем мрачнее становилось вокруг.
– Что это? – спросила лошадка саму себя. – Я не узнаю это место. Я точно у себя в саду? Ну да. Но почему здесь так мрачно, холодно и неприятно?
Действительно, она ещё никогда не видела свой сад в таком состоянии: и без того мрачные цветочки этой части сада почернели, их лепестки и листики покрылись чем-то тёмным и густым, что и источало этот смрад. Лошадка на миг подумала о том, что это какая-то новая болезнь растений, но вдруг услышала подозрительные шорохи в кустах, затем злобный рык и скрежет зубов. Флору всю до костей пробрал страх. Она чуть не упала в обморок, но сдержалась. А затем рванулась с места и побежала назад так быстро, как только могла.
– Нет, – твердила она себе, выбегая из Маллора, – здесь творится что-то странное. Мой сад определённо