– Ты видишь? Я молчу!
– Вижу, – улыбается в ответ Саша.
29
КамАЗ заведён и через определённые промежутки времени, рычит, выпуская клубы чёрного дыма. Саша берёт левее, чтобы объехать огромный КамАЗ.
30
Саша притормаживает, выглядывая встречный транспорт.
– Вот стал. ДПСников на него нет.
– Он большой. Ему можно, – бросает Аркаша.
Саша объезжает КамАЗ и увеличивает скорость на прямой дороге.
31
КамАЗ ревет мотором и двигается следом за ними, оставив лежать в кювете, связанного по рукам и ногам молодого человека, который что-то мычит заклеенным скотчем ртом.
32
В кабине КамАЗа за рулём Петр, а рядом с ним Никита.
– Вот теперь не уйдут, – произносит Петр.
Никита, молча, кивает.
33
Ступив на твёрдую почву, Шустрый падает и со слезами на глазах принимается гладить мокрую траву и целовать землю.
– Спасибо тебе, Всевышний, – говорит Шустрый, – что вывел блудного сына из проклятого места. Честное пионерское, пойду в церковь и три свечки поставлю.
За его спиной кто-то ехидно хихикает. Шустрый оборачивается и видит Егорыча.
– Что, сынок, страшно было?
Шустрый садится.
– А тебе какое дело, старый, страшно мне или нет? Это мои проблемы, и я их решил. У тебя, между прочим, помощи не попросил.
– Ну, как знаешь, сынок, – произносит старик, – Извини, ежели я ни туда встрял. Бывай.
Егорыч закидывает на спину рюкзачок, берёт в руки слегу и входит в воду. Через мгновение он исчезает в камышах.
– Тоже мне, капитан Немо, – бросает ему вслед Шустрый, затем встает, снимает с ног мокроступы и зашвыривает их подальше в воду, – Прощайте!
Поднимает слегу и разламывает её о колено пополам.
– Чтоб я больше когда-нибудь залез в болото! Пусть у меня руки и ноги лучше отвалятся.
Две половинки слеги отправляются вслед за мокроступами. Шустрый плюет в воду и идёт в подальше от берега.
Через несколько метров он снова выходит к воде. Он проходит вправо по берегу и выходит на место, где разговаривал со стариком.
– Ой, ё!
Он бежит в другую сторону и снова попадает на тоже место.
– Ой, ё!
Он садится на землю и начинает плакать.
34
Вера Федоровна сидит за столом, Савельев на стуле у двери, а Никифоров разгуливает по кабинету, заложив руки за спину.
– Неужели ваша дочь не понимает, что она грубо нарушает законодательство нашей страны.
– Не понимает, – вставляет Вера Федоровна.
– Она не только не помогает следствию, она ему вредит. Можно подумать, что она замешана в этом убийстве.
– Она боится, товарищ прокурор, – объясняет мать.
– Кого боится?
– Вас