На утро командированных построили отдельно и направили на погрузку военного борта, следовавшего в Нарьян– Мар. Целый день мы таскали коровьи полутуши по обледенелому трапу и проклинали военные трудности.Когда же самолет был загружен, пришла скорбная весть о том, что Нарьян-Мар не принимает и нужно выгружать все обратно,т.к борт встает под погрузку в другой регион. Жесть повторилась. Усталые, замерзшие мы прибыли в расположение части. На ужин нам дали остывший чай и хлеб с маслом. Мы уничтожали пищу как пираньи, потому как ни завтрака ни обеда на погрузке не было.
По прибытию в казарму нас уже встречал сплоченный коллектив дембелей и окинув его беглым взглядом я понял , что нашего земляка среди них не было, как позже выяснилось, его отправили в командировку за пополнением. Местные старослужащие , те что отсутствовали вчера по тем или иным причинам, сразу стали выяснять кто мы и откуда и куда путь свой держим. Непродолжительная беседа состоялась в Ленинском уголке, где нам вкурили все ньюансы проживания на данной территории на что мы понятное дело отвечали строго по уставу «есть « и « так точно». Когда дембеля расставили все точки над «И» и лекция на тему «жизнь, как она есть» закончилась, они удалились , а мы с Виталиком сели писать письма на родину. Я старался всячески успокоить родителей и поэтому, конечно, не говорил в письме правды, а лишь приукрашивал армейскую жизнь и всячески давал понять, что из нас тут готовят настоящих мужчин , круче всяких американских рейнджеров.
Закончив свой эпестолярий, я обратил внимание, что в углу ленинской комнаты пылится гармошка, а поскольку лежит она под горой книг и учебников марксисткого дела, я сделал вывод, что на ней давно никто не играл. Я достал инструмент и стал играть поппури из разных музыкальных нетленок начиная