По сути, она была оракулом нашего сообщества. Уважаемой и почитаемой всеми.
Цыгане славятся своими экстрасенсорными способностями и умением накладывать проклятие или приносить удачу тем, кто встречается на их пути. Некоторые говорят, что эти способности являются врожденными и передаются в династии бесчисленных поколений экстрасенсов и целителей. И хотя я с этим абсолютно согласна, сама природа цыганской жизни означает, что эти силы могут развиваться и естественным путем.
Когда я была совсем юной, мама учила меня наблюдать за ночным небом, процессами Земли и Мамой-Природой. Она научила меня смотреть на мир глазами шаманки. (Хотя, конечно, она ни за что НЕ назвала бы это так.)
Днем мы наблюдали за скоплениями облаков, а ночью находили и называли созвездия. В то время я этого не понимала, но она показывала мне основы колдовства.
Моя бабушка научила меня, что все является «знаком», приносит сообщения и/или предупреждения. Мой любимый из таких знаков? Одинокая сорока – к неудаче. А две? Они предвещают радость. (Напечатав это, я выглянула из окна своего офиса и увидела, что на фонарном столбе сидят две сороки. Серьезно.)
Я знаю, что циклическая природа моего тела является прямым отражением Мамы-Природы с ее сменой смерти и возрождения, поскольку наблюдаю и испытываю это в самом моем существе.
Я знаю, что проклятия и благословения работают и реальны, потому что видела, как их накладывают и как получают.
Я знаю, что предсказания и ворожба работают, потому что наблюдала, как мои собственные видения становились реальностью. Вновь и вновь.
Я вижу, чувствую и слышу присутствие духа.
Эти вещи – часть моей ежедневной жизни.
Но – так же как и мама – в какой-то момент я отвернулась от своего пути, своего наследия, вместе с сопутствующими им магией и провидением.
Почему?
Потому что я была подростком, которому хотелось быть «своим». Я устала быть цыганенком. Мне хотелось слушать поп-музыку и целоваться с мальчиками.
Мама, обрадованная тем, что я перестала быть одержимой изучением всех тех знаний, которыми обладала бабушка, перевела меня в новую школу и подтолкнула меня пойти против нашей традиции и получить образование.
Затем, стремясь быть нормальной по полной программе, она бросила моего отца и меня и вышла замуж за человека, который был в состоянии во всей полноте предоставить ей образ жизни среднего класса, которого она так жаждала.
В подростковом возрасте я почти не встречалась с ней, но бабушка и папа поддержали меня в моих увлечениях. Так что я стала журналистом, брала интервью у бойз-бендов для журналов для подростков и по субботам работала на утреннем телевидении.
Мне нравилось это, я была хороша в своей профессии, часы неслись с бешеной скоростью, а образ жизни был быстрым и веселым.
Все было прекрасно – за исключением того,