Не бывает «объективного Нестора». Нет вообще никакой «абсолютной объективности». Разве что с точки зрения инопланетянина. Любой историк всегда – носитель определенного типа культуры, представлений своего круга и своего времени. Сегодня кажутся наивными выводы Ломоносова-историка, но обвинять его в антиисторизме – абсурд. Да, он искренне хотел доказать, что Рюрик был выходцем из славян. Именно так ему виделась логика событий русской древности. Признаюсь, мне лично она тоже симпатична. Что не означает, что кто-то имеет право объявить лжеучеными всех сторонников «норманской теории». У них свои аргументы. У Рыбакова, Скрынникова, Забелина – другие. У Сигизмунда Герберштейна – свои. В сказаниях иностранцев XV-XVII веков, которые я в диссертации критикую, тоже пересказывалась история России, и их авторы тоже считали себя объективными.
Историк – всегда заложник своих убеждений. Да, профессиональная этика и правила требуют от ученого стремиться быть объективным.
Всякая история, если по-честному, есть современная история. Ибо каждый смотрит в прошлое с позиции своего дня.
Однако, увы, любой ученый-гуманитарий, как бы ни старался, есть плод своего воспитания, своей школы, он зависим от теоретических рамок, от выбранной методологии, даже от того языка, каким привык пользоваться. Он сам конструирует объект своего исследования, базируясь на знаниях, идеологемах, свойственных его времени.
Иначе говоря, всякая история, если по-честному, есть современная история. Ибо каждый смотрит в прошлое с позиции своего дня.
Об этом, кстати, интересно написал доктор исторических наук Григорий Герасимов: «Я не защищаю взгляды Мединского и его исторические воззрения разделяю далеко не во всем, но я выступаю за его право на создание на их основе образа прошлого. Я против запрета на идеи, и мне очень странно и удивительно, что это движение на запрет мыслить возглавили именно либералы…» (журнал «Эксперт», № 11, 13.03.2017).
Впрочем, в том, что именно так называемые «либералы», как раз ничего удивительного нет. Классическая либеральная идея в современном евро-атлантическом мире давно уже трансформировалась в своего антипода – абсолютную нетерпимость к инакомыслию, готовность с решимостью крестоносцев – огнем и мечом – выжигать любые иные мнения.
«Я могу не разделять ваши взгляды, но с готовностью отдам вашу жизнь и жизнь всех ваших единоверцев – дабы впредь не разделяющих мои взгляды на Земле было меньше», – вот так скоро открыто зазвучит кредо вольтеров-«либералов» XXI века.
Присвоившие себе ныне право именоваться «либеральной интеллигенцией», «либеральной прессой», «либеральными учеными» любят поговорить о свободе мнений, но имеют в виду свободу только для себя. Говорят о толерантности – и абсолютно нетерпимы к чужой точке зрения. Говорят о защите прав