С территории пересылки взору представляется прекрасный вид на противоположный берег; по левому берегу реки расположены деревни, лес и луга.
С наступлением вечера, с окончанием дневных работ, с противоположного берега слышится звук гармошки и громкое веселое девичье пение.
Как это все было приятно и отрадно слышать нам, заживо погребенным людям…
В барак меня поместили с одним москвичом, только что прибывшим с московским этапом. У него был хороший джемпер: этот джемпер понравился заведующей столовой, и она его купила за несколько супов и каш. Кроме этого, она предложила ему в ночное время работать на кухне в качестве рабочего, а так как туда требовалось два человека, то он пригласил и меня.
В условиях лагеря работать на кухне для заключенного – большое достижение. Каждый знал, что, работая на кухне, он голоден не будет. Работая на кухне по ночам, я не освобождался от дневных работ, вследствие чего на ногах у меня появилась опухоль. Очень трудно стало ходить, и меня отправили в стационар.
Стационар здешний желал лучшего – темный, сырой, кормят плохо.
В стационаре меня продержали около 5 недель.
Выписали из стационара и отправили в сапожную мастерскую, где я вручную прострачивал валяные стельки.
Работа нетяжелая, в помещении, но пайка маленькая, второй стол и 600 г хлеба, приходилось существовать впроголодь…
Время шло, я продолжал работать в сапожной мастерской, по спецнаряду меня не отправляли…
И вот однажды на пересылку прибыл начальник режима Желдорлага, капитан. Я к нему обратился с вопросом:
– Гражданин капитан, скажите, когда же меня отправят работать по спецнаряду?
– Какая статья, какой срок?
– 58-я, срок 15 лет.
– Вредитель, мы таких не отправляем.
Мне было обидно слышать такие позорные слова, да еще от офицера, и я ему ответил:
– Я вредителем никогда не был и не буду, а вы пришли на готовое и над нами издеваетесь!..
В первых числах июля здесь готовили этап в какой-то совхоз Саратовской области; была создана комиссия для обследования состояния здоровья отправляемых. На эту комиссию был вызван и я.
Комиссии я объяснил, что я агроном, сюда прибыл по спец. наряду и строчу здесь стельки. Прошу меня включить в список этапируемых.
Председатель комиссии сказал, что здесь агрономы нужны.
На следующий день из управления Желдорлага пришло предписание, меня доставили к начальнику 2-го отдела, но не дали конвоя, и я так и остался строчить стельки…
24 июля день моего рождения, мне исполнилось 55 лет, возраст солидный…
Утром встал и думаю: чем-то будет отмечена моя 55-летняя годовщина?
День проработал в мастерской, вечером пришел в столовую ужинать, и что же слышу? Дежурный фельдшер зачитывает список тех, кому сегодня полагается дополнительно каши.
В этом списке зачитывают и мою фамилию;