Но через несколько дней Иосиф Виссарионович сам позвонил конструктору: «То, что вы сделали, сразу не понять и по достоинству не оценить. Больше того, поймут ли вас в ближайшее время? Ведь то, что вы сделали, это революция в технике. ЦК, ГКО и я высоко ценим ваши достижения,– продолжал Сталин.– Спокойно заканчивайте начатое дело».
Василий Гаврилович искал причину такого изменения отношения к своему изобретению, и предположил следующее: «Ночью, после грозового заседания ГКО, Сталин, по-видимому, созвонился или встретился с Ворошиловым, и тот рассказал ему о наших делах, обо всем, что видел собственными глазами. Но к этой мысли я пришел лишь впоследствии, сопоставив события».
Т.е. у выдающегося конструктора артиллерийских систем В.Г. Грабина даже малейших сомнений в технической компетентности Климента Ефремовича не возникало, более того, он его компетентность ставил даже выше, чем Д.Ф. Устинова. Вероятно, Ворошилов замысел конструктора понял и оценил, а Устинову это было не по плечу.
Давайте, забежав вперед, вспомним, что было в официальной биографии Климента Ефремовича к декабрю 1941 года. Весь советский народ знал из книг и кинофильмов, что Ворошилов был снят с позором с Ленинградского фронта и авторитет его у Сталина упал ниже плинтуса. Практически любые другие упоминания о Ворошилове, как о члене Ставки ВГК и члене ГКО исчезли. Современные «сталинисты» еще добавили умолчания о роли Климента Ефремовича в вопросах вооружения армии, свалив весь этот воз на Сталина.
И теперь оценим приведенную выше цитату из Грабина. Слышите, как начинает звучать довольно пронзительно звоночек по всем мухинско-прудниковским-брезкуновским писаниям о том, что Иосиф Виссарионович делал всё сам и только один Берия ему помогал?
Оказывается, один из самых наших известных конструкторов вооружений даже тени сомнения не допускал, что мнения Климента Ефремовича достаточно, чтобы изменить уже состоявшееся решение Государственного Комитета Обороны. И потом сам Сталин мог позвонить и извиниться перед конструктором, что не смог понять его идею.
Более того, снятый за «неумение командовать войсками» Ворошилов, в декабре 1941 года в глазах Грабина обладал достаточным авторитетом у Сталина, чтобы предполагать, что он может влиять на принятие довольно важных решений.
У современных исследователей сталинского периода истории уже считается хорошим тоном упомянуть об удивительной осведомленности Иосифа Виссарионовича в вопросах вооружения, особенно авиации, но вот к мысли о том, что Вождя мог консультировать по этим вопросам нарком обороны Ворошилов, никто пока не пришел. Старательно, тщательно вычищена