– Нет, конечно…
Ответил, не думая, и только после сообразил. Папиросы «Salve», светло-зеленый френч с большими накладными карманами, аккуратно подстриженная борода, очки в золотой оправе, немецкая электрическая зажигалка – подарок от Коминтерна.
– Здравствуйте, товарищ Каменев!
– Товарищ Москвин? Здравствуйте, Леонид Семенович! Ну как там ваши вечные двигатели?
Все мы люди, все человеки. Лев Борисович Каменев, член Политбюро и секретарь ЦК РКП(б), тоже был курильщиком с многолетним стажем. Табаки предпочитал турецкие, коллекционировал зажигалки. Поговаривали, что именно он не позволил ретивым борцам с никотином полностью запретить курение в Главной Крепости.
Курильщики им гордились. Наш человек!
– Вечные двигатели, Лев Борисович, в ассортименте, – бодро отрапортовал руководитель Технической группы при Научпромотделе. – Много ерунды присылают, это правда. Но, знаете, иногда интересное попадается, хоть фильму снимай. Недавно один товарищ прислал письмо про Землю Санникова…
– Вот как? – Густые брови секретаря ЦК взлетели вверх. – Крайне любопытно! И что именно сей товарищ написал? Если, конечно, это не государственная тайна.
Леонид еле заметно улыбнулся.
– У вас, Лев Борисович, допуск есть. Письмо написал товарищ Расторгуев – тот самый, что в экспедиции барона Толя участвовал, а потом с врагом трудового народа Колчаком этого барона искал. Тогда и решили, что никакой Земли Санникова нет, мираж это все и обман зрения. Но товарищ Расторгуев Колчаку не поверил и решил еще раз там побывать…
Байку про бдительного Расторгуева и загадочную землю за Полярным кругом товарищ Москвин держал про запас – именно на такой случай. В последнее время о Техгруппе начали слишком много болтать. Следствием стало то, что «начальство», высокое и не очень, при каждом удобном и неудобном случае осведомлялось: как, мол, дела технические? Вечный двигатель поминали чаще всего, Машину Времени и эфирный планетомобиль – реже.
Леонид откровенничать ни с кем не собирался. В запасе у него имелось несколько подходящих историй, среди которых Земля Санникова была, пожалуй, самой интересной. Как раз для товарища Каменева.
В Главной Крепости Столицы товарищ Москвин чувствовал себя новичком, новобранцем, впервые попавшем в полк. С одной стороны, это плохо и неудобно. Приходилось осторожничать, следя чуть ли не за каждым словом. И, само собой, аккуратно собирать факты, один к одному, словно пустые гильзы на стрельбище. Но была и хорошая сторона: свежий взгляд порой позволял увидеть то, что многоопытные ветераны не замечали в упор.
Первое, что ощутил Леонид, попав в Главную Крепость, – это всеобщее чувство облегчения, словно сотни больших и малых функционеров разом выдохнули застоявшийся в легких воздух. Неспроста! Всю зиму и весь март ждали беды. Из Горок, где лежал больной Вождь, глухо доносились неутешительные вести, а в самой Столице вожди