– Чего дергаешься, Иванова? Не бойся. Ты со мной по-хорошему, и я с тобой по-хорошему. Тебе понравится. Никто пока не жаловался.
– Ну, вы как-то раньше себя по-другому вели. Ничего такого себе не позволяли. – Нина осторожно забрала приказ. Правда, чтобы это сделать с безопасного расстояния, пришлось слегка наклониться.
– Так кто ж знал, что у тебя такие сиськи вопиющие. – Начальник воспользовался тем, что Нина наклонилась, и пощупал её грудь.
«Вот тебе и новая жизнь»! – подумала Нина, стремительно вылетая из генерального кабинета. Она чувствовала, как у неё горят щёки и почему-то уши. Опять получалось, что прежняя жизнь была гораздо удобней. Подумаешь, орал на неё матом, зато никуда не лез и не хватал, за что попало. А с другой стороны, может, ничего страшного? Пусть подержится, зато раз, два и шуба! А если он и матом орать, и щупать за разные места будет да безо всяких премий на шубу? Мать честная! Как они во всём этом безобразии живут эти красивые жёны?
Этот вопрос она первым делом и задала психологу на приёме, кратко изложив возникшие в новой жизни проблемы.
– Скажите, доктор, как мне теперь быть?
– Я не доктор, – ответил психолог, уставившись на её грудь. На те самые вопиющие сиськи, как сказал генеральный.
– Как не доктор? – удивилась Нина. – Вот же написано «психотерапевт». – Она указала на бэйджик, висящий у психолога на шее. – Терапевт – это доктор.
– Не совсем. Психолог – не доктор, он друг и советчик.
«Ага! И этот туда же! Сейчас предложит дружить прямо у него на столе, раз кушетки нет, – подумала Нина. – Вот чёртов бюстгалтер»!
Психолог тем временем опять сунул ей в руки уже знакомое круглое зеркальце.
– Вот, полюбуйтесь на себя.
Нина послушно взяла зеркальце, глянула, и чего греха таить, именно залюбовалась. Тонкий загар, практически незаметный макияж. Длинные пушистые ресницы, яркие серые глаза, аккуратный носик и пухлые губки. Чистая кожа и никаких морщин. А всего-то выспалась, сделала причёску, сходила к косметологу, подкрасилась и принарядилась. Нине даже захотелось посмотреть, что там у неё ещё есть такого красивого. Эх, маловато зеркальце.
– Ну? О чем нам с вами говорит увиденное? – спросил психолог.
– О чем? – не поняла Нина. Она нехотя отдала ему зеркальце и тут же подумала, что психолог всё же очень даже ничего из себя. Пожалуй, такой красивый и мужественный друг ей вовсе не помешает. Если, конечно, прямо сейчас не кинется с ней дружить. Она не готова пока. Мечты про красивый камин не в счёт! Да и камина что-то не видать пока.
– О том, что эту женщину уже кое-кто любит. Один человек, во всяком случае, точно.
– Кто?! – Нина вытаращила глаза. Дружба дружбой. Это понятно. Но про любовь речи не было. Он, что, обалдел совсем? Сам себе извилины заплел?
– Вы сами! –