Был ещё один случай.
Питер Олдридж – долговязый худощавый очкарик всего на пару месяцев старше Джереми. Мать Питера иногда приводила его в дом Пэришей, и дети играли, пока их матери увлечённо о чём-то беседовали за стаканчиком виски. Джереми никогда не проявлял агрессии к своим сверстникам, если мамаши притаскивали своих детей, он терпел их присутствие, играл с ними, дурачился, вёл себя как обычный ребёнок. Обычный ребёнок, которому немного скучно, но не более того. Поэтому случай с Питером Олдриджем удивил и не на шутку обеспокоил Джейн.
Это произошло незадолго до Рождества.
Уолден, как обычно был в отъезде, намереваясь, приехать только к празднику. Джейн вернулась в свою маленькую квартирку в Камдене, чтобы подписать и отправить почтой праздничные открытки немногочисленным родственникам, оплатить накопившиеся счета за квартиру и справить Рождество в благословенном одиночестве вдали от Пэришей. Муж Джейн – мистер Бенджамин Фрай – уже восемь лет покоился на Кенсал Грин, что можно считать одним из немногочисленных достижений мистера Фрая. Он всегда хотел упокоиться на одном из лондонских кладбищ магической семёрки[4], где некогда был похоронен его дед – не очень известный, если не сказать совсем неизвестный английский поэт патриотической направленности, и Джейн всё устроила, хоть это было и недёшево. Мистер Фрай оставил Джейн вдовой, не дожив до пятидесяти двух, и больше он не оставил ничего. Джейн была рада провести Рождество в одиночестве, провести его без Джереми и без пьяных истерик его матери. Конечно, в её крошечной квартирке не было брендовых рождественских украшений, высоченной ели у камина и шведского стола для гостей с малюсенькими бутербродами на огромных тарелках от Тиффани. Тем не менее, здесь было всё её, было тихо и спокойно, и главное – здесь не было Джереми. Таким образом, в доме Пэришей остались только Диана, Джереми, да одна приходящая домработница.
Миссис Олдридж наведалась в дом Пэришей с бутылкой ирландского