Светлана не успевала отвечать на вопросы, они сыпались один за другим.
– Я пока только спросила ваше желание. Я ещё не подбирала отель. Давайте так, приедем домой, вы скажете всё, что вы хотите: детская площадка, аниматоры, песочек – я всё это запишу и буду искать именно такой отель, договорились?
– Хорошо, – ответила Оля за двоих.
Однако они всё равно продолжали обсуждать отели, море, аниматоров, вспоминали детские площадки, которые были в отеле и прочее. Оказалось, что девочки помнят их последний отдых, ещё когда они ездили вместе с папой.
– А помнишь, когда мы ездили с папой, – начала Катя и осеклась. Видимо, она забыла, что мама много не помнит, и вспомнила, когда уже стала говорить.
Мама Светланы рассказывала ей, как она пыталась объяснить девочкам, что из-за аварии их мама многого не помнит. Оля поняла, хоть и не сразу. Вспомнила какой-то фильм, который видела по телевизору. Надо сказать, что фильм был совсем не для детей, но как-то не уследили, и Оля посмотрела тогда довольно взрослый фильм. Каким-то детским чутьём она поняла, что задавать вопросы про фильм не стоит. А вот когда бабушка стала говорить об амнезии матери, забыла и спросила, как в том кино, где женщина ничего не помнила и каждый вечер записывала то, что произошло за день на телефон. Бабушка кино не смотрела, поэтому отделалась коротким «Да». Оле этого оказалось достаточно. Катя же долго не могла понять, как это мама ничего не помнит. В её детской головке не укладывалось, как мама может не помнить её и папу, и ещё какие-то важные, с точки зрения ребёнка, вещи. Наверно, она так и не поняла этого до конца. Поэтому с ней пришлось договариваться – не напоминать матери о том, что было раньше, не напоминать о папе. После бабушки старшая сестра пыталась ей объяснить, как это не помнить. Она даже пересказала Кате тот фильм, который не должна была видеть. Катя внимательно выслушала, пожалуй, даже с интересом, однако это не прибавило ей понимания, почему мама что-то не помнит. Возможно, именно поэтому иногда она забывалась и пыталась напомнить матери то, что было раньше. Вот как сейчас, это же так естественно что-то помнить, а если человек не помнит, то надо сказать ему, и он вспомнит… Поэтому Катя начинала что-то говорить, чтобы напомнить, и только потом сама вспоминала, что у неё был договор с бабушкой не напоминать маме о прошлом, особенно о папе.
Мама и сама старалась не говорить со Светланой о прошлом. Хотя и у неё порой проскальзывало: «А помнишь…» и тут же она осекалась. Про мужа же Светланы мама ни разу не заговорила. Было похоже, что она винит в аварии и том, что произошло с её дочерью именно его.
Однако Светлана как-то странно, смутно, будто через пелену увидела пляж, море, ту самую гальку, что так не хотела Катя, девочек, значительно младше, чем сейчас и загорелого мужчину. Вся картина была как-то размыта. И если девочек она узнала, потому что их образы были для неё знакомы и узнаваемы. То мужчина… Она поняла, что это её муж. Но это было скорее знание, чем узнавание. И даже лица его она толком не видела. Чётко обнажённый торс, довольно