Катя робко переступила порог подъезда, поднялась по ступенькам широкой лестницы, устланной ковровой дорожкой и остановилась. Слева стоял стол, за которым сидела строгая вахтёрша и пристально глядела поверх очков. Гораздо строже, чем в общежитии, с которой потом даже подружилась, будто она была самой главной вахтёршей во всём СССР.
– Ты к кому?! – важно спросила женщина и поднялась. Катя оробела и повернулась к Галееву.
– Прямо! – Галеев показался в проеме двери, взял за локоть Катю и легонько подтолкнул.
– Здравствуйте товарищ полковник! – увидела вахтёрша Ивана Никитича и строгость сменилась угодливостью, – Ваша доченька? Взрослая какая…
Скворцов, идущий сзади, чуть не споткнулся, расплылся в улыбке и слегка хмыкнул. Галеев обернулся. Скворцов сделал вид, что вытирает нос, поставил чемодан и, пряча взгляд, стал отчаянно его тереть.
– Это – моя жена! Галеева Катерина Дмитриевна, запомните, пожалуйста!
– Извините, товарищ полковник, обязательно запомню! Проходите, проходите, Вам на седьмой? Где Сомовы жили?
Галеев взглянул на вахтёршу, всем видом давая понять, что ещё одно слово и он что-нибудь с ней сделает. Вахтёрша потупила взгляд, опустилась на стул и замолчала.
Галеев подошел к металлической решетчатой двери и нервно позвонил.
– Ведьма, – тихо произнёс Иван Никитич, разозлившись на вахтёршу. Не то чтобы Катя была удовлетворена таким отлупом вахтёрши, но почувствовала некоторое удовлетворение, что есть кто-то, кто мог постоять за неё. Сколько раз ей приходилось сталкиваться с хамством и высокомерием людей, которые хотели поднять перед ней свою ничтожную значимость исключительно грубостью и невежеством и только сейчас все они, в лице этой вахтёрши, получили достойный ответ. За дверью что-то щелкнуло, дверь открылась, и из неё вышла женщина.
– Здравствуйте, – она приветливо поздоровалась, – Проходите.
Катя заглянула в кабинку лифта и растерялась, полагая, что за дверью должна быть уже её новая квартира. Она даже не сразу поняла, что это за помещение. Когда все погрузились, женщина захлопнула дверь и нажала на кнопку. Лифт дернулся и поехал вверх. Катя почувствовала какой-то приятный спазм внизу живота, вздрогнула и закрыла глаза. Галеев был сосредоточен, женщина взглянула на Катерину. По щекам разлился румянец, предательски выдавая необычное чувство. Лифт вскоре остановился. Катя открыла глаза и смутилась. Она набрала воздуха и вышла вслед за Галеевым. На площадке было две квартиры. Они подошли к двери. Иван Никитич, звякнул ключами, и распахнул перед Катей дверь.
– Ну, давай, Катерина, – торжественно сказал Галеев, – принимай владения.
Квартира встретила запахом паркетной мастики, полной тишиной и полумраком. Катя осторожно прошла по коридору вглубь.
– А где наша комната? – спросила она Галеева шёпотом, словно боялась кого-то потревожить.
– Какая комната?! Вся квартира твоя! Ты понимаешь?! – громко и радостно