Вновь к осаде крепости готов.
Вылив кровь из тары, просто
Помолчали вместо тоста.
Накатили. Было пять часов.
В шесть пошли встречать отставших,
Нам заранее пославших
От себя большой-большой привет.
Воздух стал свежей и чище;
Небо, снега пепелище
Освещал реклам неонных свет.
До метро трамвай грохочет.
Друг сказать мне что-то хочет,
Но не слышно смысла слов его.
Мрамор грязный в подземелье…
Пьют вдвоём от скуки зелье
Други из стакана одного.
«Здравствуй, друг!» – «Тебе того же…»
Покраснение по коже
Побежало – стыд свое берёт:
Пузыри попрятав в сумки,
Перед нами встав по струнке,
Ждут приказа «Вольно!» и «Вперёд!»
В ряд идут четыре. Каждый
Был проверен не однажды,
Заслужив прозванье «молодец».
Мы идём единым строем,
Мы спокойны перед боем:
Опыт – он спокойствия отец.
Вдруг волненье в ровном строе,
Всполошились враз герои,
Заблестели пятна ясных глаз:
«Сколько взяли?» «Ящик». «Мало!»
«Одного всегда хватало,
Значит, хватит нам и в этот раз».
Наконец-то дом. И сразу
Огромаднейшую вазу
Наполняем ровно до краёв.
Наши взоры нежно грея,
Из бутылок батарея
Ждёт своих решительных боёв.
Из дальнейшей нашей оды
Помню только эпизоды:
Очень скоро сделалось темно.
Бились мы в борьбе неравной,
Поле битвы нашей славной
Заливало крепкое вино.
Вдруг поток речей подстольных
Громкий бой часов напольных
Перебил – я ставил их вперёд.
Снова выбив в стену пробку,
Я локтем нажал на кнопку:
Нынче телевизора черёд.
Там каналов очень много,
Но на каждом лик от Бога
Речь, строкой бегущую, несёт,
Поздравляя с годом Новым:
Прошлый был опять хреновым,
Стало быть, в грядущем повезёт.
Оторвавшись от паркета,
Я пополз к дверям буфета
И заметил чей-то портсигар…
Затянулся – дым жестокий
Превратился в эти строки,
Смазав многоградусный угар.
Перечёл, вздохнул и, снова
Перечтя, всё слово в слово
Повторил, залез на жесткий стул,
Оглядел друзей храпящих,
И, заткнув экранный ящик,
Со спокойной совестью уснул.
«Мечты о Петербурге»
За все мои шестнадцать лет
Про много разных стран
Мне спели песенный куплет
И голубой экран;
А пыль желтеющих страниц
Шептала в сердце мне
Про красоту чужих столиц
И истину в войне.
Но, кроме