– Какого хрена тянешь, мудак! А ну останавливай машину и вон отсюда!
Водитель с недоумением смотрел на него.
– Чего смотришь, урод, останавливайся! – Геннадий с силою схватил оторопевшего водителя за руку и стал тянуть на себя.
Машина, шедшая на большой скорости, завиляла, выехала на тротуар, по которому беззаботно шел мальчик лет девяти.
Мальчик не успел отскочить и сильным ударом «Сикоды» был отброшен к забору, который машина тут же проломила передним бампером.
– Ой-ёй-ёй! – зажмуриваясь от страха, заверещал с заднего сиденья Накопляев.
– Вперед! Гони! Не останавливайся! – орал водителю вылупивший глаза Геннадий. – Отец все прикроет, а может, нас и не найдут! – Он вращал по сторонам улицы головою, отыскивая того, кто мог бы стать случайным свидетелем происшедшего: улица была пустынна.
Машина, чиркая по стволам деревьев крыльями и поворотными фонарями, выскочила на дорогу, набирая ход.
– Геннадий Валерьевич, может, вернемся! – испуганный в край водитель умоляюще смотрел на шефа. – Вдруг паренек живой и ему помощь нужна?
– Не надо, не надо! – закричал сзади насмерть перепуганный Евгений. – Я не хочу быть свидетелем! Я только сзади сидел! На всю Украину прославимся! И родители не помогут нам за это убийство!
– Гони! – пугаясь содеянного, хрипел Геннадий. – Шоферюга, ты за рулем сидел, ты и будешь отвечать, если нас найдут.
Светловолосый мальчик, безжизненно раскинув руки, оставался лежать на тротуаре с окровавленными волосами и разбитым лицом. Из его носа сочилась кровь, губы были тоже разбиты в лепешку. Искореженное в позвоночнике тельце дернулось, а голова то ли в конвульсии, то ли в запале агонии приподнялась над асфальтом – он смотрел вслед удаляющейся на большой скорости серебристой японской «Сикоде». И только налетевший ветерок услышал его голосок:
– Три… три… три… вместе будет пят… на… дцать… – Голова малыша упала на побуревший от крови пыльный асфальт, глаза ребенка закрылись.
Нога и рука его были неестественно загнуты – они были переломаны, был поврежден и позвоночник.
Два дня замминистра внутренних дел Валерий Павлович Глотайло, подгоняемый временем и страстным желанием подыскать приличествующий подарок президенту. Он беспрерывно звонил по телефону в областные управления МВД, вызывал к себе начальников управлений министерства, ездил по Киеву в районные отделения милиции. Возвращался в кабинет и опять звонил в таможни, морские порты и аэропорты.
В кабинете то и дело появлялись полковники и генералы, со льстиво-подобострастными лицами выкладывали на стол подарки, могущие заинтересовать замминистра: это были изделия из золота, платины, изумруды, картины известных мастеров, как давно усопших, так и ныне здравствующих. Один генерал, развернув газетную бумагу, показал древнюю икону,