Стены пещеры раздвинулись, потолок исчез, и я оказался перед высоким овальным столом с куполообразной крышкой, по бокам которого в высоких подсвечниках горели свечи. На меня смотрели необыкновенно красивые, но вместе с тем строгие, и даже суровые, лики трёх старцев с белоснежными бородами, глаза их сияли неземной любовью и добротой. Заглянув в них, я склонился в глубоком поклоне, испытав сердечный трепет, более сильный, чем в первый раз. Когда я поднял голову, то увидел, что со стола исчезла крышка, и перед моими глазами всего лишь на секунду появился ослепительный камень необыкновенной формы и красоты, взглянув на который я испытал сильную физическую боль, но она была несравнима с теми легкостью и радостью, которые переполняли меня. Я почувствовал, что становлюсь невесомым, казалось, ещё немного, и я взлечу. Эта смена ощущений была настолько сильна и непривычна, что я с трудом устоял на ногах и наверняка бы упал, если бы меня не подхватили сильные руки. Немного времени спустя я увидел, что рядом со мной стоит дядя, больше в пещере никого не было, лишь мягкий свет струился и переливался вокруг, подтверждая, что это был не сон. Я заметил, что в высокой чаше горит огонь.
Мы покинули пещеру, не говоря ни слова, и присели тут же на земле, недалеко от входа. Прошло время, прежде чем я обрел способность вымолвить слово, с удивлением смотря на дядю и Доктора, узнавая и не узнавая их. Глаза их сияли, переполненные такой любовью и добротой, что я физически ощущал идущее от них тепло.
– Что это было, дядя? – спросил я взволнованно.
– Ты можешь теперь видеть Духовным Зрением, Алёша, – объяснил он мне, – это было видение, тот Дар, который открывается подготовленному сознанию, способному вынести всю красоту форм и совершенство красок, недоступных обычному земному зрению.
– А я подумал, что это плод моей фантазии, – ещё не до конца придя в себя, сказал я, чем их рассмешил. – Значит, и вы видели то же самое. Высокую фигуру в белом, старцев, этот камень, от которого я чуть не ослеп…
– Не совсем, – улыбнулся дядя, – фигуру – да, а старцев и камень показали только тебе. У доктора больше развито так называемое чувствознание, и он прочувствовал всё сердцем.
– А что мне теперь делать, как быть?
– Ты готов к большой работе, Алеша, – продолжил дядя.
Я слушал его внимательно, чувствуя, как каждое слово западает мне в душу.
– Но ты должен помнить, что не имеешь права использовать этот Дар в корыстных целях, чтобы не причинить кому-либо вреда. Только помогая людям, открывая сердце и отдавая всю свою любовь, ты можешь идти вперед, совершенствуя свой Дух. И другого пути отныне для тебя быть не должно.
День клонился к вечеру, когда мы вернулись