Итак, отступлений от сюжета «Повести» минимум, и практически все они имеют удовлетворительное рациональное объяснение. В нашем кино, где не так давно Добрыню без всякого смысла переименовали в Свенельда, а Свенельда из слуги Ярополка Святославича сделали слугой Олега Святославича (бывшего злейшим свенельдовым врагом), такой тип работы с источниками, как в «Коловрате», может считаться практически образцовым. Вся «фантастика», все диалоги, боевки, приключения, вставлены между реальными историческими узлами, а не вместо них. При этом на все кажущиеся не слишком логичными поступки героев – вроде долгого движения беглецов из Батыева лагеря, за время которого ордынцы успевают взять Рязань, – придуманы разумные объяснения: прямой путь был перекрыт.
Прекрасно понимая, что обвинить создателей «Коловрата» в отказе от следования «Повести о разорении Рязани Батыем» будет невозможно, Клим Жуков в лучших традициях советской русофобской историографии решил дискредитировать саму «Повесть». «Необъективный памятник, наполненный анахронизмами, ошибками и религиозными аллюзиями», – так выразился этот автор об одном из величайших памятников древнерусской литературы.
Специально для Клима Жукова даём справку: Гомер не был знаком с Ахиллом. Графа Роланда убили баски, а не мавры. Данте никогда не бывал в Аду и Раю, а Чистилища и вовсе не существует. Под немецкими рыцарями на Чудском озере не проламывался лёд (так разбил немцев отец Александра – Ярослав Всеволодович в битве при Омовже в 1234 году), что не мешает серьёзным современным историкам на голубом глазу писать про «новаторскую тактику Александра Невского». Части Каппеля и Чапаева никогда не пересекались на фронтах Гражданской войны, а значит, никакой «психической атаки» не было. Бой под разъездом Дубосеково с перечисленным в публикации Кривицкого «О 28 павших героях» составом участников не имел места в действительности, что не помешало Пучкову и Жукову собирать деньги на отлично получившийся фильм об этом легендарном подвиге.
Между историей и легендой всегда есть зазор, вопрос в том, насколько возвышенна и красива легенда и насколько умело она даёт смысловую квинтэссенцию реальной истории в поэтическом образе.
«Повесть о разорении Рязани Батыем» – не документальная хроника нашествия, а скорее, сентиментальный роман. Он бьёт по эмоциям, ужасает читателя картинами гибели великого «узорчатого» города, первым принявшего удар нашествия, восхищает отвагой русичей, готовых сражаться «два против тысячи». По сути, перед нами русская «Песнь о Роланде» – история поражения, которое великолепнее иных побед.
Столь же нелепо звучат придирки к внешнему облику хана Батыя. То, как выглядит Батый, – это одна из наиболее продуманно-историчных деталей в фильме. Образ базируется на конкретном историческом источнике – китайской гравюре XIV века, изображающей Бату-хана именно так: безбородым,